Творчество Томаса Мура в русских переводах первой трети XIX века

В трех переводах, опубликованных в 1893, 1898 и 1907 гг., известна в России книга датского литературного критика Георга Брандеса "Главные течения литературы девятнадцатого столетия"¹²¹, две главы в которой посвящены литературно-критическому осмыслению лучшего из созданного Томасом Муром. В главе «Ирландское восстание и оппозиционная поэзия» творчество Мура как истинно национального писателя рассматривается через трактовку исторических событий, связанных с национально-освободительным движением в Ирландии рубежа XVIII–XIX вв. Именно эти события подготовили, по мнению Георга Брандеса, появление «Ирландских мелодий», благодаря которым Мур сделал «для своего отечества более того, что было сделано кем-либо другим, даже более того, что сделал Бернc для Шотландии». Муру было суждено «облечь в бессмертную поэзию и музыку славные имена, воспоминания и страдания своего отечества, а также совершенное над Ирландией страшное злодеяние и лучшие качества ее сынов и дочерей»¹²². «Лалла Рук» оценивалась Георгом Брандесом существенно ниже «Ирландских мелодий»; в частности, при характеристике «Огнепоклонников» как «единственной вполне удавшейся части» «восточной повести» он утверждал, что читательский интерес «пробуждается лишь тогда», когда приходит осознание, что «под гебрами разумеются ирландцы и Ирландия»¹²³. «Даже названия Иран (Iran) и Эрин (Erin) мало-помалу сливаются в ушах читателей в одно слово, – размышлял далее Г.Брандес. – Эта прекрасная поэма, в которой герой – благородный и несчастный мятежник, а героиня живет в такой среде, где постоянно говорят о нем с отвращением, по-видимому, внушена воспоминаниями о Роберте Эммете и Сарре Карран. Сходство заметно даже в некоторых мелких подробностях»¹²⁴. Излагая подробности, Г.Брандес подводит прочные основы под свою научную концепцию: "Незадолго перед тем, как Гафед стал призывать гебров к восстанию, он бродил изгнанником по чужим странам, а Гинда, со страхом за жизнь Гафеда, ежедневно слушает рассказы о кровавой расправе с бунтовщиками. Когда же Гинда сама себя лишает жизни с отчаянья, что ее возлюбленный погиб на костре, поэт обращается к ее трупу с плачевной песнью, в которой стоит только заменить слово Иран словом Эрин и целые из нее строфы можно будет присоединить к песне «She is far from the land»¹²⁵, так что никто не заподозрит присутствия постороннего элемента"¹²⁶. Вместе с тем следует признать, что в своей работе Г.Брандес исходил из исторических событий и современных ирландских реалий в больше степени, нежели из собственно художественных достоинств конкретных произведений Мура, в результате чего многие оценки и характеристики оказались далеки от объективности.

На основе книги Г.Брандеса М.К.Цебрикова написала и опубликовала в "Русском богатстве" в 1887 г. статью "Романтизм в Англии (по Брандесу)"¹²⁷, первая часть которой полностью посвящена Томасу Муру. Статья, носившая популяризаторский характер и предвосхитившая появление книги Г.Брандеса на русском языке, повторила многие ошибки и просчеты датского исследователя. Автору, однако, удалось сделать и ряд интересных преломлений художественного материала, – в частности, интересен эпизод, передающий предысторию «ирландской мелодии» «Она далека от родной земли…», получившей отклик в пушкинском стихотворении «Для берегов отчизны дальной…».

Как видим, на исходе XIX века обращение русской критики к творчеству Томаса Мура носило во многом внесистемный характер, что может быть обусловлено причинами внешнего плана, в частности, новым этапом развития русского общества, изменением его идеологических и эстетических представлений.

Глава вторая Традиции творчества Томаса Мура в русской литературе 1820–1830-х гг

§ 1. Творчество Томаса Мура в русской поэзии 1820–1830-х гг

I

Появлению в 1822 г. в «Благонамеренном» А.Е.Измайлова первой статьи о Томасе Муре, содержавшей характерное сближение ирландского барда с Байроном и Вальтером Скоттом¹, предшествовали суждения, сохранившиеся в частной переписке деятелей русской культуры. Например, находясь на дипломатической службе в Лондоне, Д.Н.Блудов сообщал И.И.Дмитриеву в письме от 25 марта (6 апреля) 1820 г., что «ирландцы с упорством и запальчивостью ставят всех выше своего земляка Мура», которого можно назвать «ирландским Батюшковым» и определенным образом сблизить с англичанином Байроном и шотландцем В.Скоттом². ОМype Д.Н.Блудов услышал сразу по прибытии в Лондон на должность советника посольства в 1818 г., однако первоначально воспринимал его прежде всего как автора анакреонтических стихотворений, мастера эротической лирики, что отразилось, в частности, в его письме В.А.Жуковскому, датируемом августом 1818 г.