Творения

32. Кто‑нибудь, наверное, скажет: «Если я все это буду делать, я всего лишусь. Ведь как же? Если многие люди окажутся в нужде, озябнут, попадут в плен или умрут, неужели я, чтобы проявить милосердие, растрачу имущество, нажитое мною и трудом предков, так что уже мне самому придется жить, рассчитывая на чужое милосердие?» 33. Что же? Ты в столь мелочной душе держишь страх перед бедностью, которую славят ваши философы и безопаснее и безмятежнее которой, как они свидетельствуют, ничего нет? То, чего ты боишься, есть пристанище от тревог! 34. Или ты не знаешь, что с этим несчастным богатством ты подвержен бедам и напастям? Было бы хорошо, если бы оно исчезло без твоего кровопролития. Ты же идешь, навьюченный добычей, и несешь трофеи, которые возбуждают [корыстью] даже души твоих друзей. 35. Почему же ты не решаешься правильно распорядиться тем, что тебя может лишить или разбойник, или случайная проскрипция, или какое‑нибудь нападение врагов? Почему ты боишься сделать непрочное и тленное вечным или вверить богатства свои под защиту Бога, где не страшен ни вор, ни грабитель, ни ржа, ни тиран?[625] Кто богат у Бога, тот никогда не может быть беден. 36. Если бы ты обнаружил такую справедливость, то, сбросив бремя, которое гнетет тебя, сам освободил бы себя от цепей и оков, чтобы беспрепятственно последовать к Богу. Великой и возвышенной душе свойственно презирать и ненавидеть смертное.[626] 37. Но если ты лишен той добродетели, чтобы богатства свои возложить на алтарь Бога, чтобы [уметь] сравнивать хрупкое с более прочным, я освобожу тебя от страха. Все те предписания даются не тебе одному, но всему народу, который связан образом мыслей и слит воедино, словно один человек. 38. Если ты не имеешь достаточных сил, чтобы вершить справедливость, все же в стремлении к этому ты настолько должен превосходить других, насколько превосходишь в богатстве. 39. Не подумай, что я уговариваю тебя растрачивать и распылять свое семейное имущество, но я наставляю тебя, чтобы ты обратил на лучшее ту часть, что тратишь бесцельно. На те деньги, что ты расходуешь на покупку зверей, [лучше] выкупи пленных, на те средства, на которые ты этих зверей кормишь, накорми бедных, на те деньги, на которые ты снаряжаешь гладиаторов, похорони невинных. 40. Какая польза в том, что ради безмерного распутства создаются роскошные зверинцы и готовятся [в них несчастные животные] для нечестивого зрелища? Обрати то, что пропадет зря, на великое пожертвование, чтобы за истинные дары обрести от Бога вечный дар. 41. Велика награда за милосердие тому, кому Бог обещает простить все грехи его. «Если, — говорит Он, — услышишь ты мольбы обращающегося к тебе, то и Я услышу тебя. Если ты будешь милосерден к испытывающим нужду, то и Я в нужде твоей буду милосерден. Если же ты не будешь проявлять о них заботу и оказывать им помощь, то и Я душу твою обращу против тебя и предам тебя суду по твоим же законам».[627]

13. 1. Так вот, сколько бы раз ни обращались к тебе с просьбами, поверь, что это проверка тебя Богом, достоин ли ты быть услышанным Им. Загляни в себя и, насколько возможно, исцели раны свои. И все же, поскольку грехи уничтожаются щедростью, не подумай, что тебе дано право грешить. Они не устраняются, если ты потому щедр, что грешен. 2. В самом деле, если ты совершаешь грех, надеясь потом проявить щедрость, это не уничтожит грех. Бог ведь стремится, чтобы человек избавился от греха, и потому повелевает раскаиваться. Раскаиваться же — значит признавать [грех] и обещать, что грешить впредь не будешь. 3. Так вот, прощение обретет [лишь] тот, кто впал в грех по незнанию и по неосторожности. Но не получит прощения тот, кто грешит осознанно. И тем не менее, если кто‑нибудь очистится от всякого греховного пятна, пусть не считает, что теперь он должен воздерживаться от щедрости, поскольку не имеет, мол, греха и его не нужно искупать. 4. Напротив, тогда следует вершить праведные дела, когда становишься праведным, чтобы то, что прежде делал для излечивания ран, совершать теперь для прославления и возвеличивания добродетели.

5. К этому добавляется еще то обстоятельство, что никто не может быть безгрешен, пока облачен покровом плоти. Немощь ее трояким образом открыта воздействию греха: через деяние, через слово и через мысль. Через эти ступени справедливость восходит к высшей точке.