Творения

Максим: «Рассмотрим то зло, какое является отсюда, и покинем это странное выражение, ибо оно принадлежит одним только еретикам, многобожникам. Ведь если говорим об одном ипостасном действии Христа, а Сын различается от Отца и Духа по ипостаси, а следовательно, и по ипостасному действию, то мы вынуждаемся уделять ипостасные действия как Сыну, так и Отцу и Духу. Но [в таком случае], по — вашему, блаженное Божество будет иметь четыре действия: три, что отделяют лица, в которых оно есть, и одно общее, обозначающее общность, по природе трех ипостасей. А потому, согласно отцам, если, конечно, принимаем их учение, мы подвергнемся недугу четве- робожия, ибо всякое действие они объявляют природным, а не ипо- стасным. И если это истинно, как и действительно есть [таково], то мы окажемся говорящими о четырех природах и четырех по природе богах, различающихся друг от друга как ипостасью, так и природой. Кроме того, кто может высказать в слове или представить в уме действие, обособляющее что‑либо такое, что подводится под какой‑либо вид и находится по природе под общим определением вида? Ведь то, что является общим [свойством предметов] по природе, никогда не бывает свойством только единичного чего‑либо, ибо личные [ипо- стасные] признаки, например, длинный ли нос, ясные глаза[2217], плешивость и все таковое, — суть случайности[2218], служащие определением предметов, различающихся друг от друга числом. Так, всякий человек имеет свойство действовать как сущий нечто по природе [общечеловеческой], а не как некто по ипостаси, соответственно той и частной, и общей категории, что [при этом] представляется в уме и выражается в слове. Например, «животное разумное смертное» относится к общеродовому свойству нас, ибо все мы причастны одной и той же жизни, и одной и той же разумности, и одному и тому же течению и утечению[2219], также сидению и стоянию, говорению и молчанию, видению, слышанию, осязанию — что [все] относится к тому, что мыслится о нас вообще. Итак, не должно нововводить речение, не соответствующее ни Писанию, ни отцам, ни природе, но должно считаться чужим и изобретенным чрез развращение людей. Впрочем, покажи мне у какого‑либо отца это речение, и тогда мы опять исследуем смысл его у изрекшего его».

Феодосий: «Что же? О Христе совсем не подобает говорить: «одно действие»»?

Максим: «От святого Писания и святых отцов мы не уполномочены говорить ничего такого, но имеем повеление веровать и исповедовать как две природы во Христе, из которых Он есть, так и [две] природные Его воли и [два] действия одновременно и соответственно Ему, как сущему по природе вместе Богу и человеку».

Феодосий: «Так и мы исповедуем и природы и различные действия, то есть как Божественное так и человеческое, и Божество Его [исповедуем], как волительное, так как не без воли была душа Его. Но не говорим: «два», чтобы не представить Его враждующим с Самим Собою».

Максим: «Но разве, говоря: «две природы», вы представляете их по причине числа враждующими?»

Феодосий: «Нет».

Максим: «Что же? Когда число употребляется о природах, тогда оно разделяет, а когда говорится о волях и действиях, не может разделять?»

Феодосий: «Без сомнения в этом случае [также] производит разделение, и отцы о волях и действиях не употребляли числа, избегая разделения, но [говорили: ] иная и иная, Божественная и человеческая, двойная, двоякая, и как они сказали, говорю, и как они изрекли, говорю».

Максим: «Ради Господа, [ответь: ] если кто тебе скажет: «иную и иную», — сколько разумеешь? Или «Божественную и человеческую», — сколько разумеешь? Или «двойную и двоякую», — сколько разумеешь?»

Феодосий: «Знаю, как понимать, — говорит, — но два не говорю».

Тогда авва Максим, обратившись к начальникам, сказал: «Ради Господа [скажите: ] если вы услышите одно и одно [действие], или иное и иное, или дважды два, или дважды пять, — что разумея вы ответите говорящим?»

И сказали: «Так как ты заклинаешь нас, то [ответим, что] под одним и одним [действием] понимаем два, и под иным и иным — два понимаем, и под дважды два — четыре, и под дважды пять — десять».

И как бы устыдившись ответа их, Феодосий сказал: «Чего не сказано отцами, [того] не говорю».

Но авва Максим тотчас, взяв книгу Деяний святого и[2220] апостольского Собора в Риме, показал отцов[2221], ясно говорящих о двух волях и действиях Спасителя нашего и Бога Иисуса Христа, которую взяв от него, Феодосий консул прочитал все изречения святых отцов. И тогда Феодосий епископ сказал в ответ: «Видит Бог, если бы этот собор не положил анафемы на известных лиц, я более всякого человека принял бы его. Но чтобы не терять здесь времени, если что сказали отцы, говорю и тотчас письменно излагаю: две природы и две воли и два действия, только вступи с нами в общение и да будет единение».