Творения

Среди этих двух путей стоит человек, то есть праведности и греха, и на какой хочет — вступает и идет по нему. Стезя же, которою он пошел, и ведущие его по ней или Ангелы и люди о Боге, или демоны и злые люди доводят его до самого конца пути того и против желания. Добрые — к Богу и в Царство Небесное, а грешные — к диаволу и в вечное мучение. Но никто не причиною погибели, как только своя воля; спасения же — Бог, даровавший не только бытие, но и благое бытие, ведение и силу, чего не может иметь человек без благодати Божией. Но и диавол ничего не может произвести для нашей погибели: ни произволения противного, ни изнеможения, ни неведения непроизвольного, ни отнюдь чего-либо иного к принуждению человека, а влагает только напоминание зла. Итак, делающий доброе должен приносить благодарение Богу, даровавшему нам все вместе с бытием; избирающий же и делающий противное пусть обвиняет только себя самого, ибо никто насильно не может его принудить. Бог создал его самовластным, чтобы удостоить его похвал, видя, как он добровольно предпочитает благое, а не по принуждению природы, подобно бессловесным и бездушным, держится добра; но как прилично разумному (существу), каким Бог удостоил его быть. Мы же произвольно и по собственной мысли предпочитаем и делаем зло, научившись сему от изобретателя зла. И не принуждает нас всеблагий Бог, чтобы мы, принуждаемые и ослушиваясь, не подпали большему осуждению, но не отнимает и самовластия нашего, которое по благости даровал нам. Итак, желающий делать доброе пусть просит Бога молитвою, и тотчас дастся ему ведение и сила, чтобы видна была благодать, праведно ниспосланная Богом. Ибо, хотя бы и без молитвы даровал Он, как и по молитве; но как не заслуживает похвалы тот, кто получает воздух для жизни, хотя и знает, что без него не может жить (и потому не благодарит Бога), тогда как он должен много благодарить Сотворившего его и Даровавшего дыхание и здоровье для принятия воздуха и жизни. Так и мы должны много благодарить Бога, что Он и молитву, и ведение, и силу, и добродетели, и нас самих, и все касающееся до нас сотворил по благодати. И не только это, но и не перестает всячески пещись победить злое в нас и врагов наших — демонов. Потому что диавол чрез неразумие и гордость лишившись ведения, дарованного Богом, по нужде сделался несмысленным и сам собою не может знать, что должно делать, но смотрит, что делает Бог для спасения нашего, и из этого научается и ухитряется делать подобное к погибели нашей. Он ненавидит Бога, не в состоянии будучи ничего сделать против Него, воюет против нас, созданных по образу Его, думая этим мстить Богу; и находит нас послушными воле своей, как говорит Златоуст. Видя, что Бог сотворил Еву на помощь Адаму, диавол сделал ее содействующею в преступлении и преслушании. Бог дал заповедь, чтобы Адам, исполняя ее, сохранил памятование о стольких дарованиях и был признателен к Благодетелю; диавол же сделал заповедь эту причиною преслушания и смерти, и вместо пророков (возбуждал) лжепророков, вместо апостолов — лжеапостолов, вместо закона — беззаконие, вместо добродетелей — зло, вместо заповедей — преступления, вместо всякой праведности — всякий грех и вместо правильных догматов — гнусные ереси. И опять, видя, что Христос по крайней благости Своей снисходит к святым мученикам и преподобным отцам, являясь им или Сам, или чрез Ангелов, или иным неизъяснимым образом (домостроительства), как Он сказал (Ин. 14, 21), начал и диавол представлять некоторым многие обольщения в погибель. Потому и написали рассудительные отцы, что ничего такого не должно принимать: ни каких-либо изображений, ни света, ни огня, ни иного какого-либо обольщения. Ибо диавол ухищряется хотя этим обольстить нас в сновидениях или чувственно. И если мы и это[7] принимаем, то заставляет ум от самомнения и крайнего неразумия мечтательно представлять себе некоторые образы, или виды, дабы он подумал, что это явление Бога или Ангелов. Многократно показывает и демонов в сновидениях и чувственно, как бы побеждаемых, и просто всякую кознь устраивает к нашей погибели, в покоряющихся ему. Когда же диавол, сделав это, не достигает того, чего надеялся, ибо святые отцы говорят, что во время молитвы ум должен быть безвидным, невообразительным, необразовидным и никак ничего не приемлющим — ни света, ни огня, ни другого чего-либо; но должно заключать мысль в одних только произносимых словах. Ибо молящийся только устами воздуху молится, а не Богу: Бог обращает внимание на ум, а не на слова, как люди. Духом, говорит Христос, и истиною Богу достоит кланятися (Ин. 4, 24). И (апостол): хощу пять словес рещи умом, нежели тмы языком (ср.: 1 Кор. 14, 19). Тогда диавол, недоумевая о всем этом, влагает в нас помысл отчаяния (говоря), что иные те были времена и иные люди, в которых Бог явил чудеса ради веры, а теперь не то время и нет надобности делать их. Вот мы все христиане и удостоились крещения; а иже веру имет и крестится, говорит Святое Писание, спасен будет (Мк. 16, 16). Итак, чего еще нужно? Если же мы послушаемся этого и останемся так, то лишимся всего, нося только имя христианина, не разумея, что уверовавший и крестившийся должен соблюдать все заповеди Христовы; и когда все исполнит, говорит: я раб непотребный (Лк. 17, 10). Как Господь сказал апостолам: учаще их блюсти вся, елика заповедах вам (Мф. 28, 20). Всякий при крещении отрекается, говоря: отрицаюся сатаны и всех дел его; сочетаваюся Христу и всем заповедям Его. Где же будет наше отречение, если мы не оставим всякой страсти и всякого греха, которого хочет диавол? Но скорее возненавидим это от всей души и возлюбим Христа соблюдением заповедей Его. Как же сохраним заповеди Его, если не отвергнемся всякого хотения своего и всякого разумения? Разумений же и хотений тех, которые противны заповедям Божиим. Ибо часто случается, что иные или от природы,[8] или от навыка любят доброе в некоторых вещах, а злое ненавидят. Есть и хорошие разумения, имеющие свидетельство от Святого Писания, но и они требуют еще рассуждения опытных. Без рассуждения и то, что мы почитаем хорошим, не есть добро или потому, что оно не своевременно или не нужно, то есть не соответственно, или потому, что мы неправильно понимаем сказанное. И не только Святое Писание, но и какой-либо случившийся вопрос, если не внимательны оба: вопрошающий и вопрошаемый, — далеко отходит от смысла сказанного и наносит неизбежный вред. Ибо и я много раз терпел это, спрашивая других и спрашиваемый другими. Когда же я понимал сказанное как должно, то после познав это, удивлялся, как при похожих между собою словах мысли далеко отстоят одна от другой. Так и во всем прочем мы имеем нужду в рассуждении, — как надобно поступать, чтобы исполнить волю Божию. Ибо Бог знает вполне нашу природу как Творец всего, и устроил, и узаконил для нас полезное и не чуждое природе нашей, а свойственное ей, кроме того, что для достижения совершенства (заповедует) желающим добровольно возвыситься к Нему, превышеестественно, то есть: девство, нестяжание и смиренномудрие; но не благоразумие,[9] ибо благоразумие естественно, смиренномудрие же вышеестественно. Смиренномудрый совершает всякую добродетель и, ничем не будучи должен, считает себя должником и низшим всех. Благоразумный же, будучи должен, признает долг. Как и подающий милостыню подает ее из того, что он имеет, и не есть превыше естества, как нестяжательный. Также и вступивший в супружество — не то, что девственник; ибо это дарование превыше естества. Итак, один если оставит свои пожелания и исполняет волю Божию, спасется, а другой получит от Бога венец терпения и славу: ибо он не только оставил воспрещенное законом, но вместе с тем победил свою природу с помощию Божией, (став) превыше природы, возлюбил Бога от всей души и по силе своей подражал Его бесстрастию.