Творения

И богатые, провождающие жизнь в беспрестанных забавах, которые, не терпя того, что с ними в соседстве жили бедные, расширяют на бесконечное пространство свои поместья, – у которых множество серебра и золота, – у которых насыпаны или зарыты в земле огромные груды денег; – и они трепещут со всеми своими сокровищами, мучатся опасениями, чтобы не разграбил оные тать, не разорил разбойник или какой-нибудь более богатый враг из зависти не потревожил их несправедливыми тяжбами. Богач ни ест, ни спит. Воздыхает на пиршествах, хотя бы пил из сосудов, осыпанных драгоценными каменьями; и хотя иссохшее тело его покоится на самом великолепном ложе, однако он и в пуху не засыпает: не знает, несчастный, что он сам бывает виною блистательных по наружности мучений, прилепляясь к золоту и раболепствуя богатствам и сокровищам, вместо того чтоб быть их обладателем. О ужасное ослепление сердца! О глубокое омрачение неистовой страсти! Вместо того чтобы свергнуть с себя тяжкое бремя, человек продолжает гоняться за мучительным счастием и слепо применяется к подавляющим его грудам. Он не оказывает никакой щедрости к тем, кои почитают его покровителем; нисколько не уделяет неимущим: деньги называет он своею собственностию и, как чужое имущество, заперши дома, стережет их с беспокойною заботливостию, и из них ни друзьям, ни детям, ни даже самому себе ничего не уделяет. Он обладает ими только для того, чтобы не обладал другой. И какое разнообразие в названиях! Называют благами даже такие вещи, из которых нельзя сделать никакого употребления, разве употребив их на худое.

По твоему мнению, может быть, безопасны, по крайней мере, те, которых окружает блеск золотых чертогов и охраняет стража оруженосцев? Но такие люди боятся более, нежели кто другой. Чем больше кого боятся, тем больше причины бояться тому самому. По мере возвышения человека возрастает для него и опасность, хотя бы защищали его руки телохранителей, хотя бы он всегда был под прикрытием многочисленной стражи. Чем меньше позволяет он быть спокойными другим, тем меньше может быть спокоен и сам. Власть страшна прежде всего для самих властителей, которых делает страшными для других. Она улыбается, дабы свирепствовать; ласкает, дабы обмануть; привлекает, дабы убить; возносит, дабы низвергнуть; по некоторому закону возмездия, за большую честь и знатность платят большими и лишениями.