Творения

Я крепко опечалился, возлюбленнейшие братья, получивши ваше письмо: потому что у меня всегдашняя цель и желание содержать братство наше невредимым и, как требует того любовь, в целости сохранять стадо; а вы извещаете о бесчинных и коварных замыслах Фелициссима – извещаете о том, что он, кроме прежних неправд и грабительств, о которых давно уже многое мне известно, теперь покусился еще отделить от епископа часть народа, то есть отлучить овец от пастыря, детей от отца и расторгнуть члены Христовы. Я послал вас вместо себя своими наместниками, чтобы вы раздачею денег предотвращали нужды братьев наших, давали достаточное пособие тем, которые захотят заниматься своими ремеслами, и вместе с тем разузнавали об их возрасте, обстоятельствах и заслугах, так как мне и в настоящее время нужно знать всех очень хорошо, дабы к должностям церковного управления назначать только достойных, кротких и смиренных; – а он стал противодействовать, чтобы никто не мог воспользоваться пособием и чтобы то, что я желал, невозможно было разузнать посредством тщательного исследования; упорно присваивая себе власть, он угрожал даже братьям нашим, которые первые пришли за вспоможением, и стращал их тем, что и в случае смерти не будет принят им в общение, кто захотел бы нам повиноваться. Не уважив достоинства места, мною занимаемого, не стесняясь ни вашею властию, ни вашим присутствием, он, по собственному влечению, отторгся с весьма многими, возмутив спокойствие братьев и, по безрассудной дерзости, сделался вождем крамолы и начальником возмущения. Впрочем, я радуюсь, что весьма многие из братьев отстали от его буйства и лучше захотели пребыть в мире вместе с вами, чтобы остаться со своею материю Церковию, и принимать от нее вспоможения, по распределению епископа. Притом я вполне уверен, что и другие намерены примириться и вскоре оставят безрассудное заблуждение. Между тем, так как Фелициссим грозил, что и в случае смерти не будут иметь с ним общения те, которые стали бы повиноваться нам, то есть которые были бы в общении с нами: то пусть сам подвергнется тому приговору, который он первый произнес, пусть знает, что он отлучен от нас; потому что к тем обманам и грабительствам, о которых мы достоверно узнали, он прибавил новое преступление – прелюбодеяние, как о том объявили некоторые из братьев, мужи почтенные, уверив нас, что они точно знают об этом и могут доказать. Все это мы исследуем тогда, когда, по допущению Божию, соберемся вместе с большим числом товарищей. Пусть и Авгенд, который, не помышляя ни о епископе, ни о Церкви, присоединился к его крамоле и расколу, если и далее будет с ним упорствовать, пусть и он подвергнется тому же приговору, который навлек на себя злоумышлением и безрассудством. Равным образом и каждый, приставший к его крамоле и расколу, пусть знает, что не будет иметь с нами общения в Церкви, как добровольно захотевший отделить себя от Церкви. Настоящее письмо мое прочитайте братьям нашим и перешлите также к клиру в Карфаген, присовокупивши имена соучастников Фелициссима.

Желаю вам, возлюбленнейшие братья, всегда здравствовать и помнить о нас. Прощайте[13].

* * *

34. ПИСЬМО К НАРОДУ О ПЯТИ ПРЕСВИТЕРАХ, ПРИСТАВШИХ К ВОЗМУЩЕНИЮ ФЕЛИЦИССИМА

Киприан всему народу желает здоровья.