6) Как же нечестивые осмеливаются суесловить о том, о чем не позволительно умствовать, когда они — люди и не в состоянии объяснить и того, что на земле? И что говорю о том, что на земле? Пусть скажут нам о себе самих, если в состоянии будут исследовать собственную свою природу; подлинно дерзкие и самонадеянные эти люди, не трепещущие славы,
Посему умаляющие Единородного Сына Божия — хулят Бога, имея ложное понятие о совершенстве, и, несправедливо называя Его несовершенным, делают себя достойными самого жестокого наказания; потому что произносящие хулу на одну из Божественных Ипостасей не получат отпущения грехов ни в сем веке, ни в будущем. Но Бог силен отверсть сердечные очи их к познанию Солнца правды, да, познав Того, Кого прежде отвергали, вместе с нами и они прославят Его неослабно благочестивым разумом; потому что Его есть царство, Отца и Сына и Святого Духа ныне и во веки. Аминь.
Свт. Афанасий Великий. Творения: В 4 тт. — М.: Изд–во Свято–Преображенского Валаамского монастыря, 1994. — (Репринт изд. 1902–1903 гг.) — Т. 1. — С.268–276.
Слово на язычников
1) Ведение богочестия и вселенской истины не столько имеет нужды в человеческом наставлении, сколько познается само собою; потому что едва не вопиет о себе ежедневно в делах, и светлее солнца открывает себя в Христовом учении. Но поелику тебе, блаженный, желательно слышать о сем; то, по мере сил своих, предложу нечто о вере Христовой; тем паче, что, хотя и сам ты можешь найти это в Божием Слове, однако же; с любовью слушаешь, что говорят и другие. Ибо как святых и богодухновенных Писаний достаточно к изъяснению истины, так и блаженными нашими Учителями сочинены об этом многие книги. И если кто будет читать их, то найдет в них некоторым образом истолкование Писаний, и придет в состояние приобрести желаемое им ведение. Но поелику не имеем в руках теперь сочинений этих Учителей; то, чему научился я из них, — разумею же о вере во Христа Спасителя, — необходимо изложить и сообщить это тебе письменно, чтобы учения, заключающегося в слове нашем, не почел кто маловажным, и не стал предполагать, будто бы вера во Христа не разумна.
Такие же клеветы в укоризну нашу слагают язычники. Они громко смеются над нами, указывая не на иное что, а только на крест Христов. Но тем паче можно пожалеть о бесчувствии их. Клевеща на крест, не видят они силы креста, наполнившей целую вселенную, не видят, что крестом стали явны для всех дела боговедения. Ибо если бы сами они искренно вникли умом в Божество Христово, то не стали бы столько насмехаться; а напротив того, познали бы сего Спасителя миру, познали бы, что в кресте — не вред, но врачевство твари. Если с явлением креста уничтожено всякое идолослужение, и крестным знамением прогоняется всякое бесовское мечтание; если единому Христу покланяются, и чрез Него познается Отец; если противоречущие постыжаются, и Христос с каждым днем невидимо преклоняет к Себе души прекослововящих; то в–праве мы сказать язычникам: как же можно это дело признать человеческим, а не исповедать паче, что Восшедший на крест есть Божие Слово и Спаситель мира? Мне кажется, что с язычниками делается тоже, что и с человеком, который бы стал унижать солнце закрытое облаками, и потом — дивиться его свету, видя, что озаряется им вся тварь. Как прекрасен свет, а еще прекраснее виновник света — солнце; так, поелику наполнение целой вселенной боговедением есть Божие дело, необходимо виновником и вождем в таком успешном действии быть Богу и Божию Слову.