Творения

7. Но сим пусть кончится сказанное о Саторниловой ереси, чтобы не тратить мне времени, занимаясь глупыми вопросами Саторнила и опровержением его. Перешедши же от нее по порядку, раскрою ересь Василида, бывшего соучеником Саторнилу и разделявшего то же с ним заблуждение. Ибо они имеют нечто общее, как бы друг у друга заимствовавшие яд, по известной пословице: как аспид, заняв яду у ехидны. Ибо и в школе, и в собрании один с другим вместе, но каждый сам по себе защищал свою ересь, и худое брали они друг у друга, а разногласие между собою удерживали. Итак, Саторнил ли, подобно ехидне, войдя в общение с древнейшими, передал Василиду, или последний первому: яд их, как равно губительный, и от таких пресмыкающихся происходящий, но учением Господа, как противоядием, ослабленный и уничтоженный, пусть будет нами отложен в сторону; мы же возлюбленные, призвав Бога на помощь, поступим далее.

Против Василида, четвертой и двадцать четвертой ереси

1. Василид, как объявлено было выше, направив свое шествие в землю египтян, там проводил время; потом приходит в страны Просопита и Атрибита и даже в Саис [и Александрию], и в область или округ Александрии. Ибо египтяне называют округом окрестность каждого города, или сопредельную с ним область. А и в этом любослов может найти для себя пользу при любознательном изучении и объяснении благочестивого состава и изложения тех мест в божественном Писании, которые иных ввергают в недоумение по их неопытности. Ибо где у святого пророка Исаии найдешь, что написано об округах городов египетских, как, например, Танеса или Мемфиса, или об округе Бубаста, там словом «округ» по–египетски означается «окрестность», какого бы то ни было, города. И это пусть истолковано будет для любознательности. В таких–то местах упомянутый прежде обманщик имел пребывание, в них–то появляется ересь его, и доныне там процветающая, от его учения получившая повод к своему появлению. И начинает там проповедовать выше соученика своего — обманщика, оставшегося в Сирии, и, конечно, с тою мыслию рассуждает о предметах более возвышенных, нежели Саторнил, чтобы больше обморочить тем слушателей, понравиться толпе и собрать учеников большее число пред товарищем своим Саторнилом. Наконец, преизобилуя какими–то мечтательными мифами, начинает так, а если говорить правду, не из своего понятия предлагает нам опасное и губительное учение, но начала этого заимствует у Саторнила и у Симона, опровергнутого нами прежде. Но за то же самое хочет взяться иначе, и мифословиям придать большую важность; именно, говорит: Нерожденное было одно — един Отец всех. От Него, говорит, исшел Ум , от Ума — Слово , от Слова — Мышление , от Мышления же — Сила и Мудрость , от Силы же и Мудрости — начала, власти, ангелы . От этих же сил и ангелов получило бытие первое высшее небо, и от них же произошли другие ангелы; ангелы же, получившие от них бытие, сотворили потом второе небо, и еще они же сотворили ангелов, и сии последние, от них происшедшие, сотворили потом третье небо, и таким образом за одним небом устрояющие другое и еще другое, число небес от самого высшего до сего нашего неба довели до трехсот шестидесяти пяти.