Творения

32. Предосудительны же и субботство и обрезание сего суемудрого, равно как ежедневные крещения, им совершаемые […]. Еще же постятся единственным в год постом. Когда дни эти приходятся или во второй, или в третий, или в четвертый день по субботе, тогда определяется ими и самая суббота. Почему после бывшего дня опресноков, и определенного дня субботы в субботу, собственно так называемую, следовавшую за днем опресноков, причисляемым к дням субботним, апостолы проходили засеянными полями, срывали колосья, растирали и ели, показывая, что разрешены узы, наложенные субботою, когда пришла великая суббота, то есть Христос, Который успокоил нас от грехов наших и прообразом Которого был Ной […]. Посему ученики смело нарушают субботу; потому что и прежде их жившие священники во Храме нарушали субботу, заколая животных и принося жертвы Богу, чтобы не прекращалась непрестающая жертва, ежедневно приносимая. И не только сами священники пророчествовали о разрешении субботы тем, что не оставались в бездействии, но и самое обрезание нарушало субботу. Поскольку младенец нередко рождался в субботу, то от сего происходило нарушение субботы и обрезания. Так предвозвещаемо было отменение того и другого. Ибо видно, что обрезывающие рожденное в субботу, если желали в точности наблюдать восьмой день, хотя находили, что совпадает оный с субботою, однако же обрезывали, делая дело в субботу и тем нарушая субботу. А если бы для ненарушения субботы отлагали обрезание и совершали оное в девятый день, то нарушали бы Закон обрезания и предел заповеди об обрезании восьмидневном.

33–34. […]

Против валентиниан–гностиков, одиннадцатой и тридцать первой ереси

1. После сих так называемых эбионитов, развращение которых видели мы в подробности, обещав при помощи Божией силы показать образы других за ними следующих зверей, у которых яды пресмыкающихся и угрызения и отравы смертельные, как сие можно видеть в их учениях, и которые порождены огнедышащей бездной или страшным пресмыкающимся и василиском, перехожу к ереси валентиниан , придавших себе и наименование гностиков, которых считается десять разных толков, своеобразно, но равносильно пораженных одним ударом — грезами о четах, о восьмерицах и об эонах мужского и женского пола. Готовлю же обличение валентинианам, не по преемству времени ставя ереси в порядок, но постепенно переходя от одной к другой. Ибо гностики все в одно время возникли, как грибы из земли и как вредные и зловонные побеги тернистых трав и растений, и подобно норе со многими скорпионами с одного времени все появились на свет, как грибы, по сказанному выше, показавшись в одной безобразной куче, что еще прежде о них было говорено святейшим Иринеем. Ибо все они были современники, но каждый, заимствуя повод к худому у другого и друг перед другом желая еще больше иметь случаев действовать напоказ, отпечатлевал на себе отличие худого изобретения, — и все они именовали себя гностиками, разумею Валентина и гностиков прежде него бывших, а также Василида, и Саторнила, и Колорбаса, Птолемея и Секунда, Карпократа и многих других. Но поименовав здесь их всех вместе по стечению в одно время всех их появления и возникновения, отдельно изложим, что зломысленного вышло от каждого семени. Теперь же приступим к указанному ересиарху и виновнику плачевных событий, разумею Валентина и его учение, которое, называясь гностическим, много обещает, но, по предосудительному буесловию, достойно осуждения и смеха, каким и признается по мнению разумных.