Творения

6. Таким образом, и сам тот Закон, который, по общему признанию, есть Божий, делится на трое, а именно: делится на закон, исполненный Спасителем, ибо заповеди: не убивай, не прелюбодействуй, не преступай клятвы объемлются повелениями не гневаться, не вожделеть, не клясться (Мф.5:21–22,27–28,33–34). Делится и на совсем уничтоженный, ибо постановление око за око и зуб за зуб, как смешанное с неправдой и даже имеющее предметом дело неправды, Спасителем уничтожено через противоположное постановление (а противоположности уничтожают одна другую): Я говорю вам совсем не противиться злому; но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую щеку (Мф.5:38–39). Делится и на часть иносказательную, преложенную и измененную из телесного в духовное. Это — символическое законоположение по образу лучшего, ибо образы и символы, как представляющие собою другие вещи, уместны были до пришествия истины, а по пришествии истины должно делать дела истины, а не образа. Это раскрыли нам и ученики Спасителя, и апостол Павел: на образную часть Закона указал он нам, как мы уже сказали, в примере пасхи и опресноков; на часть, смешанную с неправдою, когда сказал, что закон заповедей упразднен учением (Еф.2:15); на часть же, не смешанную со злом, когда сказал: закон свят, и заповедь свята и праведна и добра (Рим.7:12).

7. Сим, как думаю, вкратце сказать, достаточно тебе доказано, что в Закон вкралось законоположение человеческое и что сам Закон Божий разделяется на три части. Остается нам показать, какой это Бог, давший Закон. Но и сие, как полагаю, стало ясным для тебя из вышесказанного, если ты тщательно выслушала то. Если Закон дан, как мы учили, не Самим совершенным Богом и не диаволом, что не позволительно и сказать, то иной некий, кроме сих, должен быть законодатель. Это — Демиург и творец всего этого мира и того, что в нем, имеющий иную, не такую, как те, сущность, который, занимая среднее между ними место, по праву мог бы получить и имя средины. И если совершенный Бог должен быть благ по естеству своему, как и действительно есть (ибо Спаситель наш объявил, что благ только един Бог (Мф.19:17), Его Отец, Которого Он явил), а имеющий естество противника зол и лукав, имеет своим отличительным свойством неправду, то занимающий среднее между ними место и ни добрый, ни злой, ни неправедный, мог бы быть назван собственно правосудным, как присуждающий воздаяние по присущей ему правде. Сей бог будет скуднее совершенного Бога, и в правде недостаточнее Его, так как притом и рожден , а не нерожден (ибо нерожден един Отец, из Него же собственно все (1 Кор.8:6)), потому что все у Него в зависимости, но должен быть больше и господственнее противника и иметь другую сущность и другое естество сравнительно с сущностью как совершенного Бога, так и противника. Сущность противника — тление и тьма, ибо он веществен и дробен ; сущность же нерожденного Отца всяческих — нетление и свет самосущий, простой и единовидный; а Демиургова сущность представляет двоякую некую силу, и сам он есть образ Всесовершенного. И да не приводит тебя теперь в беспокойство желание по поводу сего узнать, как при действительном бытии, и исповедании нами, и принятии верой единого начала всяческих, нерожденного, нетленного и благого, составились самые сии естества: естество тления и естество середины, неодинаковые по сущности, тогда как естеству благого свойственно рождать и производить подобное себе и одинаковое по сущности. Бог даст, впоследствии узнаешь и начало сего и рождение, когда удостоена будешь апостольского предания, которое и мы приняли по преемству, с поверкою всякого слова учением Спасителя нашего.

Сказав сие тебе в немногих словах, сестра моя Флора, я ничего не ослабил и, преднаписав вкратце, достаточно изъяснил, что надлежало. Это и впоследствии принесет тебе величайшую пользу, если ты, приняв плодородные семена, как земля добрая и благая, покажешь плод от них.

Конец письму Птолемея к Флоре.

8–12. […]

О колорвасиях, пятнадцатой, а по общему порядку тридцать пятой ереси

1. За маркосиями следует Колорвас; он воспользовался обманами вышеназванного Марка, а иное примыслил отличное от маркосиев, отродив подобно тернам от Птолемеева корня, чтобы тем, как иглами, уязвлять мир, покушаясь придать себе больше блеска, как грядущему свыше. Сперва он был заодно с Марком, подобномысленным ему, так что ересь их была как бы двуглавым змием; а напоследок, подобно голове, отсечённой от туловища пресмыкающегося и ещё дышащей, обидел многих, погубив их, потому именно, что казался несколько большим и искуснейшим сравнительно со своими сверстниками и наставниками.