Творения

Но вскоре Павла и сама сходит к пристани и, несмотря ни на какие преграды, устремив спокойный взор свой на небо и как бы не сознавая уже, что она мать, думает только доказать, что она раба Христова. Но могла ли не разрываться утроба ее, отделяясь от детей, как бы от своих членов? Могла ли она не скорбеть, хотя и удивляла всех победой над любовью самой крепкой? Даже в руках неприятелей и среди жестоких страданий плена не бывает ничего тягостнее, чем расставание родителей с детьми. Павла находила для себя некоторое успокоение в том, что Евстохия разделяла ее намерение и сопутствовала ей в плавании. Между тем корабль бороздил море, и в то время как все плывшие с нею обращали взоры свои к покидаемым берегам, она нарочно отворачивалась от них, чтобы не видеть тех, на которых она не могла взглянуть без мучения. Признаюсь, ни одна женщина не любила так своих детей, как она, которая, прежде отправления своего, отдала им все, лишая себя наследия на земле, да обретя наследие на небе.

Доплыв до острова Понтии, знаменитого тем, что в царствование Домициана сослана была туда, за исповедание имени Христова, славнейшая из бывших когда–либо жен Флавия Домицилла, и осмотрев маленькие кельи, в которых изгнанница переносила продолжительное мученичество, Павла расправила крылья веры и еще больше возжелала видеть Иерусалим и святые места. Ленивыми казались ей ветры и всякая быстрота корабля медленною. Проплыв по Адриатическому морю между Сциллой и Харибдой, как по тихому озеру, прибыла она в Мефон. Подкрепив здесь немного свое тело и дав отдых отвердевшим от соленой воды членам, она продолжала путь через Малею, Питеру и рассеянные по этому морю Цикладские острова, между которыми местами вода чрезвычайно быстра по причине стеснения от берегов. Миновав Родос и Ликию, Павла увидела, наконец, и Кипр. Здесь, припав к ногам святого и досточтимого Епифания, остановилась она, по его желанию, на десять дней, но не для отдохновения, как рассчитывал он, а для дела Божия, как оказалось на самом деле. Ибо, осматривая все монастыри той страны, она, сколько могла, делала разные пожертвования в пользу братии, которых со всего света собрала сюда любовь к святому мужу. Оттуда в короткое время прибыла в Селевкию, из которой направилась в Антиохию, и там ненадолго задержана была любовью святого исповедника Павлина. Среди зимы, но с жаром пламенной веры, эта знатная женщина, которую прежде носили на руках евнухи, продолжала путь, сидя на осле.

Не буду следить за ней по Келе–Сирии и Финикии (потому что не путевой дневник ее вознамерился я писать); но поименую только те места, которые упоминаются в священных книгах. Миновав римскую колонию Берит и древний город Сидон, на берегу Сарептском, восходила она на башню Илии. Помолившись здесь Господу Спасителю, она по пескам тирским, на которые опирались колена Павла, перешла в Коф, что ныне называется Птолемаидой, и через поля магеддонские, бывшие свидетелями смерти Иосии, вступила в землю филистимскую. Подивившись развалинам Дора, города некогда могущественнейшего, и на месте его Стратоновой башне, прозванной Цезареею иудейским царем Иродом в честь Августа Цезаря, где находится дом Корнелия (сотника), она увидела церковь Христову, маленькие здания Филипп (Деян.20:6) и почивальни четырех дев–пророчиц (Деян.21:9). Потом посетила полуразрушенный городок Антипатриду, который назвали по имени отца Иродова, и Лидду, превращенную в Диосполис, прославленную воскресением Доркады и исцелением Энея (Деян.9:35,38); невдалеке оттуда Аримафею, местечко Иосифа, который погреб Господа, и Номву, город некогда священнический, а потом гробницу убиенных (1 Цар.22:11 и далее); также Иоппию, пристань бежавшего Ионы; — и, после небольшого отдохновения, Никополь, который прежде назывался Еммаусом и в котором Господь, познанный в преломлении хлеба, освятил дом Клеопы в церковь. И отсюда отправившись, она вошла в Вефорон, нижний и верхний — города, построенные Соломоном (2 Пар.8:5), но после, во время военных бурь, разрушенные; видела здесь, в правой стороне, Гайалон и Гаваон, где Иисус, сын Навин, сражаясь с пятью царями, повелел остановиться солнцу и луне, и где он осудил гаваонитян на рабские должности носить воду и дрова для скинии, за их коварство и хитрость при испрошении себе союза (Нав.10:12). Остановившись ненадолго в Гаваоне — городе, разрушенном до самого основания — она вспоминала о его грехе, и о той наложнице, которая там разрублена была на части, и о трехстах мужей колена Вениаминова, пощаженных ради апостола Павла (который происходил из этого колена).