Творения

К. Приходившие с дарами, Палладий, делали это не по возрасту, но первым был Иуда, хотя и четвертый по времени, затем девятый после него Исахар и с ним вместе десятый Завулон. Второй же как бы после сих разряд: первородный Рувим и следовавший за ним и второй Симеон, а к ним присоединился и Дан, от рабыни. Затем выступил третий ряд происшедших от трех свободных: Ефрем, Манассия и Вениамин. И напоследок разряд четвертый происшедших от служанок. Их также было трое: Дан, Асир и Неффалим, хотя и преимуществовавшие по времени рождения пред поставленными в порядке прежде их, разумею Ефрема, Манассию и Вениамина. Разве ты не считаешь необходимым исследование о сем?

П. Наиболее всего считаю; так какой смысл сего, попытайся изложить мне.

К. Это дело, как я думаю, служит опять прикровенным указанием на то, что установленное чрез Христа занимает у Бога первое место сравнительно с данным в законе, и что становятся «последние первыми, и первые последними» (Мф.20, 16): ибо как бы старейшие по времени и посему первородные, то есть Израиль, идут позади язычников. И имеющие дух рабский и сыны рабствующего Иерусалима уступят преимущество в славе сынам свободной, которая есть мать всех нас, оправданных во Христе и призванных в свободное состояние чрез свободу духа (сн. Рим. 8, 15 и Гал.4, 25–26); ибо усматривай если угодно, точность умозрений: первым приносит дар колено Иудино, из которого произошел по плоти Христос; а после него тотчас же Исахар и Завулон, оба свободные и от свободных; затем Рувим первородный, Симеон и Гад, который от рабыни: знаменуется же чрез них Израиль. Теперь скажем о каждом, собирая изречения из пророчества Иакова о них. Так сказал божественный Иаков: «Рувим, первенец мой! Ты — крепость моя и начаток силы моей, верх достоинства и верх могущества» (Быт. 49, 3). И еще: «Симеон и Левий братья, орудия жестокости мечи их; в совет их да не внидет душа моя, и к собранию их да не приобщится слава моя, ибо они во гневе своем убили мужа и по прихоти своей перерезали жилы тельца; проклят гнев их, ибо жесток, и ярость их, ибо свирепа» (49, 5–7); о Гаде же сказал следующее: «толпа будет теснить его, но он оттеснит ее по пятам» (49, 19). Итак, посредством Рувима по справедливости обозначается Израиль, первородный по времени, но жестокий, упорный и оскорбитель; и посредством Симеона, к которому присоединен и Левий, обозначается он же, как готовый к скверноубийству и убивший святых; ибо «кого, — сказано, — из пророков не гнали отцы ваши?» (Деян.7, 52), и как бы перерезавший сверх того жилы юнца, который есть Христос: потому что не одно только племя Иудейское уличается в дерзости против святых и Христа, но с ним сошелся и Левии, то есть священный род, приседящие алтарю книжники и фарисеи. Посему в пророчествах праотца Иакова с Симеоном сопряжен и Левий. Также и в Гаде, который от рабыни есть «искушение», разумеется тот же народ, как низкий умом и искушающий Иисуса и расставляющий сети для злодеяния Ему; ибо приступили некоторые к Нему, говоря: «позволительно ли давать подать кесарю, или нет?» (Мф.22, 17.) Итак, возведу снова речь свою к началу: первородный но времени Израиль, жестокий, упорный и оскорбитель, склонный к скверноубийству и имеющий проклятый гнев, избивший человеков и перерезавший жилы юнца, низкий и жестокий в коварстве, расставляющий сети и искуситель, поставлен позади тех, которые во Христе и свободны, хотя и он будет свободен после нас, как только придет к лицу Божию (ср.: Рим. 11, 25–26).

П. Ты хорошо сказал.

К. Ты познаешь то, что я говорю, когда обратишь свой ум и на последующее за сим. Трое, вместе соединенные приносили дар потом, происшедшие от свободной Рахили: Ефрем, Манасия и Вениамин. Потом и за ними также трое, вместе соединенные, происшедшие от служанок, разумею Дана, Асира и Неффалима. Заметь, что предшествуют и весьма почтены рожденные от свободной, а за ними следуют и рожденные от служанок. Не очевидно ли это есть то самое, что и божественный Павел пишет нам? Ибо он говорит, что когда «войдет полное [число] язычников, и так весь Израиль спасется» (Рим. 11, 25–26).

П. Ты сказал правильно: замечание твое очень тонко.