К.
Но поелику разъяснения доходят у нас уже до такой точности, и цель закона та, чтобы отнюдь не оскверненные, а непорочные были причастниками святых и животворящих яств, то он тотчас же весьма ясно различает роды и определяет, кто достоин благословения и способен приступить к сему: разъяснил также и то, кому надлежит быть устраненным от святых яств говоря: «Никто посторонний не должен есть святыни; поселившийся у священника и наемник не должен есть святыни; если же священник купит себе человека за серебро, то сей может есть оную; также и домочадцы его могут есть хлеб его» (Лев. 22, 10–11). Исключает как оскверненного и еще не омовенного иноплеменника и чужеземца, то есть того, кто еще не уверовал и не познал истинного Бога; ибо каким образом те, которые не связаны духовным и мысленным родством со Христом, великим и истинным Священником, могут быть причастниками хлебов Его? Мы не будем давать «святая псом», и никто не станет «метать» мысленный «бисер пред свиньями», по слову Самого Спасителя (Мф.7, 6). Итак, вовсе непричастен иноплеменник. К нему присоединяет также присельника и наемника. Присельники опять, как мне самому кажется, суть живущие для мира и в нем жительствующие и как бы сделавшие своим отечеством землю вследствие того, что помышляют об одном только плотском, а в любви Христовой являются как бы присельниками одною лишь холодною верою. И как можно судить по их словам, они полезны и честны, а на делах и в нравах очень далеко отстоят от истинного благоговения. Наемники же суть те, которые и самое верование принимают не из уважения к истине, но ища благоволения некоторых, как бы награды за то, что кажутся христианами, и с ласкательством прибегают к попечениям со стороны людей, могущих быть им то полезными, и таким образом благочестие обращают в «прибыток» (ср. 1 Тим.6,5) и прикрытие любостяжательности, благонамеренностью речей прикрывая себя, как бы личиною. Итак, что касается до силы закона, то присельники и наемники должны сопричисляться к иноплеменникам и вместе с ними быть как можно далее от святых. Едва не родственными недугуя пороками, они справедливо должны подвергаться и однородному наказанию. Домашних же закон повелел допускать» участия в святыне, ибо «да снедят, — сказано, — домочадцы» иереев и тот, кого они купят, причем закон называет приобретенным, купленным на серебро и домочадцем родственного по вере и домашнего по духу, и купленного ценою, по слову блаженного Павла (1 Кор. 7, 23; 6, 20); «Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою», согласно написанному (Гал.3, 13).П.
Правда.К.
Присоединяет также постановление, что «Если дочь священника выйдет в замужество за постороннего, то она не должна есть приносимых святынь» (Лев. 22, 12). Домашнего явно почтил, допустив его причащаться святынь, как родственника. Но что имеющим родство со священником должно всевозможно остерегаться того, чтобы прилепляться к ней сродным по вере и образу жизни и как бы не приобретшим сродства по добродетели, это может быть ясным для желающих тщательно исследовать веру Священных Писаний: ибо как в прежде уже прочитанном закон считал нечистым прокаженного и с ним еще страдающего семятечением, а также причастником их осквернения и нечистоты полагал и близко к ним находившегося и как бы связанного с ними вследствие прикосновения: так и здесь говорит, что дочь священника, хотя и имеет святое родство, не получит отсюда никакой пользы, вступив в союз с другим, то есть с иноплеменником, отнюдь не родственным ей и не от крови Израиля происшедшим. Итак, вот исторический смысл сих слов. Если же закон перенесен будет нами к созерцанию духовному, то мы должны будем сказать, что дщерью священника он называет душу, от воды и Духа возрожденную силою Христа и чрез веру призванную к освящению. Но и таковая душа, говорит, может быть непричастна святым, если она посягнет за иноплеменника, то есть если вступит в союз с некоторыми не истинно святыми и не имеющими духовного расположения к Богу: так тела имеют телесный образ соприкосновения, а духи — духовный.П.
Кого же мы должны считать впадающими в это состояние?