Творения

К. Итак, каков способ совершения всесожжения, это ясно из сказанного. А каков должен быть, и притом самый правильный, способ совершения жертвы (хлебного приношения), об этом повелевает, говоря: «Вот закон о приношении хлебном: сыны Аароновы должны приносить его пред Господа к жертвеннику; и пусть возьмет [священник] горстью своею из приношения хлебного и пшеничной муки и елея и весь ливан, который на жертве, и сожжет на жертвеннике: [это] приятное благоухание, в память пред Господом; а остальное из него пусть едят Аарон и сыны его; пресным должно есть его на святом месте, на дворе скинии собрания пусть едят его; не должно печь его квасным. Сие даю Я им в долю из жертв Моих. Это великая святыня, подобно как жертва за грех и жертва повинности. Все потомки Аароновы мужеского пола могут есть ее. Это вечный участок в роды ваши из жертв Господних. Все, прикасающееся к ним, освятится» (Лев. 6, 14–18). Итак, всесожигаемое означает как бы всесовершенное и всецелое посвящение избранных святых; жертва же — оную как бы отчасти святую и подчиненную Богу жизнь, точным указанием которой служит пшеничная мука, горстью священника возносимая с елеем и Ливаном: ибо жизнь, посвященная Богу, хотя бы то и отчасти, должна быть всецело благовонною и утучняемой самыми блестящими надеждами. Разве ты не признаешь благовоннейшим всякое доброе дело наше?

П. Конечно признаю.

К. Что же? Разве эти дела не совершаются нами с добрыми надеждами?

П. Несомненно: ибо во всяком случае за ними будет следовать обетованное от Бога.

К. Итак, ливан и напитанная елеем пшеничная мука указует нам на благовонную и блистательнейшую жизнь.

П. Ты хорошо сказал; но какая может быть у нас жизнь как бы отчасти святая?

К. Ни доходящая до вершины святолепного жительства, ни идущая стезею очень возвышенною, какова была жизнь Иоанна или святых Апостолов; ни лишенная чести вследствие того, что побеждается жизнью низшею. Разве жизнь находящихся в мире и производящих детей, если бы они решились проводить жизнь похвально, не «разделися» между Богом и миром, по слову блаженного Павла (1 Кор. 7, 33)?

П. Разделилась: как же иначе?

К. Итак, образом жизни не вполне посвященной Богу но как бы средней и обращенной в обе стороны было частичное посвящение пшеничной муки, имеющей благовоние и веселие, о которой закон говорит, что она будет в память о принесшем ее чрез служение священническое. И мы воистину приобретем памятование о себе у Бога тем, что благоухаем, делая приношения, так как Христос посредствует и приносит Богу как всецело святого, наподобие всесожжении, так и не совсем такового вследствие разделения между миром (и Богом), как бы какую жертву отчасти посвященную Богу. Затем жертва — пресная: ибо прилично было бы, чтоб всякое наше дело совершалось чисто, во славу Божию. Так и Спаситель повелел остерегаться совершать молитвы стоя среди площади, и иметь угрюмый вид во время пощения, и безобразно трубить при подаянии милостыни братиям (Мф.6, 1 и далее; 5 и далее; 16 и далее); ибо это есть закваска, оскверняющая священное (жертвоприношение). Совершаемому же во славу Божию приличествует быть свободным от обвинения в человекоугодии; потому что таким образом оно будет поистине бесквасною и священною жертвой. Долею же и пищею для священников служит остаток жертвы. Всякий мужеский пол жертвы снедается в святом месте. Тем, что жертвы потребляются священниками в святом месте, соблюдается почтение к таинственнейшим словам нашим, а тем, что снедается всякий мужеский пол, превосходно указуется на то, сколь безобразное и поистине нечестивое дело — изнеженность в избранных от Бога: ибо она делает человека оскверненным, лишает его благословения духовного и являет непричастным уделяемых от Бога святым благ. Изнеженным оказался и Иуда, уклонившийся к скверностяжанию; а это произошло от помысла отнюдь не мужественного и не благородного, посему–то он остался и не вкусившим Божиих благ и совершенно непричастным дарованных святым преимуществ.

П. Это так.