Люди Божии, собрание священное! Почтим память богоотцев, возвеличим силу таинства. Каждый из нас, по данной ему благодати, да принесет достойный дар настоящему торжеству. Родители — благочадие, неплодные — неплодство греха. Если кто из вас отец, пусть подражает отцу Пресвятой Девы. Мать, питающая чад своих, пусть радуется вместе с Анною, воспитавшею чадо, дарованное ей по молитве. Лишенная благословенного плода, пусть приходит с верою к отрасли прозябшей от Анны, и ветвь неплодия оплодотворится. Дева, непорочно живущая, пусть будет материю слова, украшая словом благолепие души.
Слово на Успение Пресвятой Владычицы нашей Богородицы
Когда–то мы возвеличили девственную скинию Богоматери, ныне же воспоем песнь погребальную. И пусть никто не упрекает меня за то, что принялся за дело, превышающее мои силы, ибо я составил это слово со смирением, по данному мною обещанию. Пусть также никто не удивляется, если слово будет заключать в себе нечто, известное лишь немногим. Итак, предстал ко гробу Божией Матери бесчисленный лик богоносцев; и все чины премирных Сил, невидимо слетев с высоты, собрались к дивному зрелищу. Богодухновенные души святых, которых книга Песнь Песней в духовном смысле именует
Открыто лежало световидное и вместившее всю полноту Богоначального Слова тело Богородицы, которое, быв зримо на одре, объяло всю тварь благоуханием мира.
Избранные из богомудрых причастники Святого Духа, от преизобильной радости о богосладостном утешении, начали попеременно петь вдохновенные погребальные песнопения. Однако песни эти не были составлены ими: их научил произносить и давал слышать Дух Святой. Все, что говорили и слушали песнословившие, несравненно превосходя наше земное искусство, ничем не отличалось от звуков Ангелов, торжествующих на Небесах. Их высоту, глубину и бесконечную красоту описывать не нам, никогда не вкушавшим такой сладости: скорее, мы должны почтить их молчанием, как превосходящие наше разумение. Мы приступим только к тому, в чем и успех приятен, и погрешность не опасна, что не огорчит книжного, и не будет затруднительно для неведущего…
Такой конец положил Бог заветам с нами. Это — венец Божественных пророчеств, это — неизреченный Совет предвечного попечения о человеке. Это — благонаписанный образ Божественного первообраза, опора всякого восхождения к Божественному, Святейшая Скиния Творца всех, богоприятная Чаша премудрости, чистая Сокровищница жизни, неисчерпаемый Источник Божественных просвещений, непоколебимая Держава, — поскольку не была обладаема страстями Та, Которая превосходит всех чистотой. Воистину Она соделалась как бы жилищем всех чудес, бывших доселе, а последнее из них — празднуемое ныне событие (хотя все было предопределено прежде всякого времени, и, конечно, в Божественном совете каждому из нас давно назначен конец жизни).
Никто из земнородных не в состоянии постигнуть совершающееся ныне таинство. Как разорваны узы, связанные преступлением? Как разрушено умершим ранее Христом тление, посеянное прегрешением? Как избавлена от осуждения на смерть природа, получившая бессмертие?
О, дивная мена! О, божественная торговля! Когда–то преслушанием природа родила добровольно смерть; она же послушанием родила Отъявшего смерть. Вот — неистощимый Источник бессмертия. Придите, умерщвленные, почерпните! Вот — вечные реки Жизни: придите все, станьте бессмертными!