Творения

Впрочем, не следует думать, что падение человека происходит внезапно: сперва он или обольщается каким–либо злым внушением, или от продолжительной невнимательности к самому себе теряет мало–помалу душевную силу, а страсти постепенно растут, и он подвергается бедственному падению. Погибели предшествует гордость, и падению — надменность (Притч 16, 18). Дом никогда не разрушается внезапным падением: до того или повреждается его основание, или ветшает его кровля, в которую сперва, от продолжительного пренебрежения живущих, проникают малейшие капли дождя, а потом, когда он в большей мере раскрывается и распадается, льется дождь уже ручьями из многоводных туч. От лености обвиснет потолок, и когда опустятся руки, то протечет дом (Еккл 10, 18). То же самое в духовном смысле бывает и с душою; прекрасно сравнивается невнимательность души с оставленной в пренебрежении кровлею. Ибо через эту невнимательность сперва проникают в душу малейшие капли страстей, которыми по незначительности их сначала пренебрегли; они повреждают здание добродетелей, и тогда льется в него обильный дождь пороков, через которые душа, во время постигающего ее дьявол искушения, будет изгнана из жилища добродетелей, где некогда утверждала свое пребывание и как в собственном доме обретала покой свой.

Узнав это, мы вкусили беспредельную сладость духовной пищи, так что души наши от этого собеседования наполнились радостью гораздо большей, чем та скорбь, какой прежде поражены были из–за умерщвления святых Ибо мы познали не только то, в чем прежде сомневались и просили вразумления, но и то, о чем, по слабости своих понятий, и спросить не умели.

7. собеседование аввы Серена (первое) о непостоянстве души и о злых духах

глава 1

Желая представить вниманию усердных подвижников аввы Серена, мужа, отличавшегося высшей святостью и воздержанием, зеркало своего[69] имени, которому мы особенно удивлялись, думаем, что можем исполнить свое желание не иначе, как если постараемся собеседования его записать в наших книжках Ему свыше всех добродетелей, которые не только в его поступках или движениях, но и в самом лице сияли по благодати Божией, сообщен был по особенному благодеянию Божию такой дар целомудрия, что даже и во сне не чувствовал естественных возбуждений (похоти) Впрочем, считаю необходимым сначала пояснить, как он при помощи благодати Божией достиг особенной чистоты плоти, потому–то она кажется выше природы человеческой.

глава 2 Славное чудо в получении телесной чистоты и вопрос старца о состоянии наших помыслов

Итак, он, для внутренней чистоты сердца и души неутомимо пребывая в ночных и дневных молитвах, посте и бдении, когда увидел, что получил желаемое по своим молитвам и весь жар плотской похоти в его сердце

\\342// погас, усладившись как бы приятнейшим чувством чистоты, с большей силою воспламенился ревностью к целомудрию и стал предаваться более строгому посту и молитве, чтобы умерщвление этой страсти, которое по дару Божию дано было его внутреннему человеку, перешло и к чистоте внешнего человека настолько, чтобы ему не чувствовать даже того простого естественного движения (похоти), которое возбуждается и в детях по благодати Божией, а не своими трудами, получив дар сердечной чистоты, он сильнее воодушевился к получению и телесной чистоты, будучи уверен, что если Бог по Своей благодати даровал ему чистоту душевную, которая выше телесной и которую невозможно приобрести человеческим трудом или старанием, то также может совершенно истребить похоть плоти и даровать чистоту телесную. Когда он в постоянной молитве со слезами неутомимо умолял Бога об этом, то пришедший к нему ангел в ночном видении, как бы раскрыв его чрево, из чресл его вырвал какой–то огневик, желвак мяса, и, все внутренности уложив на своих местах, как были, сказал: вот похотник твоей плоти отсечен. Знай, что ты в этот день получил постоянную чистоту тела, которую с верою просил. Мы сказали коротко о благодати Божией, которая упомянутому мужу особенным образом была дарована. Впрочем, о тех общих добродетелях, таких же, как у прочих высоких мужей, думаю, излишне что–нибудь упоминать, чтобы это частное повествование о нем не отняло у других того, что было бы сказано в особенности о нем. Итак, воспламенившись сильным желанием наставления, мы постарались увидеть его в дни Четыредесятницы. Когда он совершенно спокойным тоном спросил нас о качестве наших помыслов и о состоянии внутреннего человека, или что доставило для чистоты его пребывание в пустыне столько времени, то мы начали высказывать ему такие жалобы.

\\343//

глава 3 Ответ наш о непостоянстве души