Творения

Херемон. Видно, что вы еще не узнали добродетели истинного целомудрия, когда верите, что ее имеют только бодрствующие при помощи воздержания, и потому думаете, что спящие, из–за ослабления строгости духа, не могут сохранять чистоту. Целомудрие сохраняется не строгостью (воздержанием), как вы думаете, а любовью к нему и удовольствием от собственной чистоты. То называется не целомудрием, а воздержанием, когда еще остается противное ему услаждение. Итак, видите, что тем, которые по благодати Божией приобрели искреннее расположение к целомудрию, прекращение строгости (бдительности) во время сна не вредит, между тем она одна (строгость) не надежна и для бодрствующих, которые не избавляются от возбуждения похоти. Ибо что с трудом подавляется, то дает сражающемуся только временное перемирие, а не постоянный покой после труда; а что побеждено крепкой силою, уложено без всякого подозрения беспокойства, то победителю доставляет постоянную твердость мира. Поэтому, пока чувствуем беспокоящую похоть плоти, должны знать, что мы еще не достигли совершенства целомудрия, но, находясь еще в слабом состоянии воздержания, подвергаемся борьбе, исход в которой всегда бывает сомнителен. А что будто возбуждение похоти плоти неизбежно, как вы предположили, то следует знать, что у них недостает не плотского жара и возбуждения похоти, а только способности изливать детородное семя. Отсюда ясно, что и они, если хотят достигнуть того целомудрия, к которому мы стремимся, не должны оставлять смирения, сокрушения сердца и строгости воздержания, хотя надо думать, что они с меньшим трудом и усилием могут достигнуть целомудрия.

\\480//

глава 11 Большое различие между целомудрием и воздержанием

Совершенство целомудрия от многотрудных начал воздержания отличается постоянным спокойствием. Ибо совершенство истинного целомудрия составляет то, что оно не только подавляет возбуждение плотской похоти, но и со всем ужасом отвращается, постоянно сохраняет ненарушимую свою чистоту и не может быть ничем иным, как святостью. А это будет тогда, когда плоть, уже перестав воинствовать против духа, будет согласовываться с его желаниями и добродетелью, они начнут соединяться между собою твердым миром и, по изречению Псалмопевца, как братья будут жить заодно (Пс 132, 1), достигнув обещанного Господом блаженства, о котором говорится: если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного (Мф 18, 19). Итак, кто перейдет степень умственного Иакова, т. е. запинателя, тот от борьбы воздержания и от запинания пороков, после ослабления силы чресл, при постоянном управлении сердцем взойдет к заслуге Израиля[114]. Такой порядок и блаженный Давид, по пророчеству Св. Духа, так разделил, говоря сначала: ведом в Иудее Бог, т. е. в душе, которая еще задерживается в исповедании грехов; ибо Иудея значит исповедание; а в Израиле, т. е. в том, кто видит Бога (или, как некоторые толкуют, праведник Божий), не только ведом, но и велико имя Его. Потом, призывая нас к высшему и желая показать и само место, в котором Господь утешается, говорит: и сделалось в мире место Его (Пс 75, 2— 4), т. е. не в смятении сражения и борьбе с пороками, а в мире целомудрия и в постоянном спокойствии сердца.