Творения

28. 1. Если это так, как мы показали, то ясно, что у человеческой жизни нет никакой иной надежды, кроме как, отбросив суету и жалкое заблуждение, познать [истинного] Бога и служить Ему, отречься от этой временной жизни и привести себя через основания справедливости к культу истинной религии. 2. Ведь мы рождены с тем замыслом, чтобы воздавать надлежащее и заслуженное послушание Богу, нас сотворившему, одного Его знать и Ему одному следовать. 3. Мы соединены и связаны [religati sumus] этими узами благочестия с Богом, отчего и сама религия получила свое имя, а не от слова «перечитывая» [relegendo], как объяснял Цицерон, который во второй книге О природе богов так сказал: 4. «Ведь не только философы, но и предки наши делали различие между суеверием и религией. Ибо те, кто целыми днями молились и приносили жертвы, чтобы их дети пережили [superstates essent] их, были названы суеверными [superstitiosi], 5. Кто же размышлял обо всем, относящемся к культу богов, и как бы перечитывал [relegerent], те были названы религиозными [religiosi] от relegendo, как elegantes от eli-gendo, diligentes от diligendo, intelligentes от intellegendo. Ибо у всех этих слов тот же самый корень legendi, что и в слове religioso. Так, из двух слов „суеверно“ и „религиозно“ первое стало обозначать порицание, второе — похвалу».[498] 6. Насколько истолкование это нелепо, можно понять из самого дела. Ведь если суеверия и религия, как он толкует, основываются на почитании богов, то разница между ними весьма слабая или, лучше сказать, вообще нет никакой разницы. 7. Ведь что он мне скажет о том, почему те, кто молятся о здоровье детей один раз, считаются людьми религиозными, а те, кто делает это десять раз, суеверными? Ведь если однажды это сделать — хорошо, то насколько лучше, когда это делается многократно? Если [хорошо] молиться в первый час, то [хорошо] и в течение дня. Если одна жертва способна умилостивить богов, то, конечно, еще больше смогут умилостивить их многие жертвы, ибо большее поклонение приносит скорее пользу, нежели вред. 8. Ведь нам не кажутся ненавистными те слуги, которые усердны и прилежны в послушании, но кажутся более дорогими. Почему тогда виноват и получает имя, достойное порицания, тот, кто и детей своих больше любит, и богов достаточно чтит, а прославляется тот, кто делает это недостаточно?

9. Аргументы могут быть и противоположного плана. Ведь если целыми днями молиться и приносить жертвы преступно, то преступно это делать и один раз. Если просить то и дело, чтобы дети нас пережили, неправильно, стало быть, суеверен и тот, кто об этом просит редко. Зачем приписывать имя преступления тому делу, достойнее и справедливее которого ничего не может быть? 10. Если же, как он говорит, «религиозные» происходит от слова «перечитывать», т. е. религиозные люди это те, кто усердно просматривают все, что относится к культу богов, почему тогда те, кто делают это часто, лишены имени религиозных людей, хотя они с тем же самым усердием перечитывают то, что относится к почитанию богов? 11. Так что же? Бесспорно, религия есть культ истины, а суеверие — лжи. И вообще, важнее, что ты почитаешь, а не каким образом почитаешь или о чем молишь. Однако почитатели богов считают себя религиозными людьми, в то время как сами являются суеверными и не могут отличить религию от суеверия и понять (истинное] значение имен. 12. Поэтому мы и говорим, что имя религии происходит от тех уз благочестия, которыми Бог привязал [religaverit] к Себе человека, и мы должны служить Ему, как Господину, и почитать, как Отца. 13. Еще лучше это имя растолковал Лукреций, который сказал, что человек из пут религиозных себя извлекает.[499] Суеверными [superstitiosi] же зовутся не те, кто молят, чтобы дети пережили их, ибо об этом мы все молим, но те, кто чтит хранимую память [superstitem memoriam] об умерших, или те, кто, пережив родителей своих, почитают их образы в своем доме, словно домашних богов [ларов]. 14. Ведь те, кто создает для себя новые ритуалы, чтобы вместо богов почитать мертвых, которых они считают людьми, взятыми на небо, и зовутся суеверными. 15. Тех же, кто почитает народных и древних богов, именуют религиозными людьми. Отчего Вергилий и сказал:

Пустое суеверье, забывшее древних богов.[500]

16. Но каких бы не нашли мы древних богов, все они тем или иным образом причислены к богам после смерти! Итак, суеверные люди — это те, кто чтят многих и ложных богов, а мы люди религиозные, потому что молимся одному и истинному Богу.

29.1. Возможно, кто-нибудь спросит: каким образом, хотя мы говорим, что чтим одного Бога, свидетельствуем все же о двух, о Боге Отце и о Боге Сыне? Это утверждение многих ввергло в великое заблуждение. 2. Хотя им кажется правдоподобным то, что мы говорим, они тем не менее считают, что мы ошибаемся единственно в том, что признаем и другого, смертного Бога. О смертности мы уже сказали, теперь же скажем о единстве.