Творения

7. Ибо посмотрите, мужи братия, как выше говорит божественное Писание, лучше же сказать, Сам Господь, как сказано в начале главы. Отсюда и должно показать всю истину и все содержание этой главы. вы спрашиваете Меня о будущем сыновей Моих и хотите Мне указывать в деле рук Моих? Я создал землю и сотворил на ней человека; Я — Мои руки распростерли небеса, и всему воинству их дал закон Я. Я воздвиг его в правде и уровняю все пути его. Он построит город Мой и отпустит пленных Моих, не за выкуп и не за дары, говорит Господь Саваоф (Ис 45:11–13). Потом уже: труды Египтян и торговля Ефиоплян, и так далее, ибо в тебе только Бог. В ком же, как не в Слове Отчем? Ибо Сын поистине есть Бог Слово, и в Нём познаётся Отец, как говорит Он: видевший Меня видел Отцы (Ин 14:9), и: Аз прославих имя Твоё на земле (Ин 17:4). Потом ещё: Аз восставих Царя (Ис 45:13). Не видишь ли, что это собственно глас Отца, сам от себя восставляющий царём над всеми истинное Слово, как истинно рождённое безначально и довременно? Отец и паки поставил Его царём, как говорит Святой Апостол: Если же Дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, живет в вас, то Воскресивший Христа из мертвых оживит и ваши смертные тела Духом Своим, живущим в вас (Рим 8:11). Так слова пророческие согласны с апостольскими, и апостольские с евангельскими, и евангельские с апостольскими, и апостольские с пророческими. Ещё — Аз восставих Царя, а здесь Воздвигающих Христа из мёртвых. Словами же: в тебе Бог есть, как таинственно и удивительно излагает всё это божественное Писание! Здесь было предвидимо и предвозвещаемо чаянию людей, за обращзению к Богу, Божество во плоти, как в храме. Ибо Сын Божий — Бог Слово, как бы во святом граде и во святом храме, то есть во святом вочеловечении и плотском пришествии говорит, как Бог, обитающий во святом храме: разрушьте храм сей и Я в три дня воздвигну его (Ин 2:19). […]

8–10. […]

Против валесиев, тридцать восьмой и пятьдесят восьмой ереси

1. О валесиях (Οὐαλησίων) мы часто слышали. Впрочем не знаем, где, кто был этот Валес (Οὐάλης), или откуда вышел, или чему учил, что внушал или проповедовал. Впрочем, имя это, как арабское, дает нам некоторое основание думать, что он и ересь его еще доселе продолжаются, — что предположительно, как сказал я, есть некоторые в Бакате (ἐν Βακάθοις), в стране Филадельфийской, по ту сторону Иордана. Туземцы хотят называть их гностиками, но они не из гностиков, ибо другой у них образ мыслей. А что дошло о них до нас, то таково.

Многие из них до некоторого времени собирались в экклесии, доколе их безумие распространилось, и они извержены из экклесии. Все они оскоплены. И о началах, и о властях, и о другом они так думают. И когда примут человека в ученики, то все то время, пока у него не отрезаны половые части, он не вкушает животной пищи. А когда склонят его на то или с принуждением оскопят его, тогда он вкушает все что угодно как уже прекративший подвиг и более не находящийся в опасности от раздражения яствами дойти до похоти сластолюбия. И не только со своими поступают таким образом, но часто и проходящих странников, пользующихся их гостеприимством, располагают к этому состоянию, как много рассказывают о сем. Они тащат таковых внутрь и, сзади связав ἐπὶ συμψελίοις (?), с принуждением налагают руки и совершают отнятие членов. И вот что дошло до нас об этих еретиках. Знали мы о них, в каком месте они имеют пребывание, а так как имя это часто встречается в тех странах (и другого имени этой ереси мы не слышали), то и подумали, что это — ересь валесиев.

2–5 […]

Против катаров нечистых, тридцать девятой и пятьдесят девятой ереси

1. Вслед за сими появились так называемые катары (Καθαροί) от некоего Навата (ἀπὸ Ναυάτου τινός), как многие рассказывают об этом. Этот Нават был в Риме во время гонения, предшествовавшего гонению Максимина. Может быть, как думаю, то было гонение Декия или Аврелиана. По поводу падших во время гонения превознесшись гордостью, он вместе с последователями своими не захотел иметь общения с каявшимися после гонения и обратился к этой ереси, а именно учил, что это — не спасение, но что покаяние едино, а после купальни ни для кого падшего не может быть помилования.