Творения

Гл. 4. Такъ пишу это, прочитавъ присланныя твоимъ благочестіемъ памятныя записи, чего я не долженъ былъ бы писать, дабы не было о семъ даже и памяти въ потомстве. Ибо кто когда либо слышалъ что либо подобное? Кто научилъ, или научился? Отъ Сіона бо изыдетъ слово Господне и законъ Божій изъ Іерусалима (Ис. 2, 3). А сіе откуда изошло? Какой адъ изрыгнулъ слово о томъ, что тело, воспринятое отъ Маріи, единосущно Божеству Слова? или что Слово превратилось въ плоть и кости, въ волосы и въ целое тело и изменилось въ собственномъ естестве? И кто вообще изъ христіанъ слышалъ, чтобы Сынъ носилъ тело призрачно, а не по естеству, или кто былъ столь нечестивъ, чтобы говорить и думать, будто самое Божество Его, единосущное Отцу, было обрезано, и что отъ совершеннаго произошло несовершенное, и что пригвожденное на древе было не тело, но сама сущность зиждительная для всякаго естества? Кто, слыша, что Слово не изъ Маріи, а изъ своей сущности претворило Себе страстное тело, назвалъ бы христіаниномъ говорящаго сіе? И кто измыслилъ это беззаконное нечестіе, чтобы придти къ мысли и сказать, будто утверждающій рожденіе тела Господня отъ Маріи мыслитъ въ Божестве уже не Троицу, а четверицу? Разсуждающіе такъ говорятъ какъ бы то, что плоть, въ которую облекся Спаситель отъ Маріи, принадлежитъ къ сущности Троицы. Откуда изрыгнули некоторые еще и то нечестіе, подобное вышесказанному, чтобы утверждать, что тело не моложе Божества Слова, но всегда было совечно ему, поелику состоитъ изъ самой премудрости? Какимъ же образомъ дерзнули такъ называемые христіане сомневаться и въ томъ, что произшедшій отъ Маріи Господь есть Сынъ Божій по существу и естеству, а по плоти отъ семени Давидова и отъ плоти святой Маріи. Кто были настолько дерзкіе, чтобы говорить, что Христосъ, пострадавшій плотію и распятый не былъ Господь и Спаситель, Богъ и Сынъ Отца? Или какимъ образомъ хотятъ именоваться христіанами говорящіе, что Слово сошло на святаго человека, какъ бы на одного изъ пророковъ, а не Само соделалось человекомъ, принявшимъ отъ Маріи тело, но что иной былъ Христосъ, а иной — Сынъ Божій, прежде Маріи и прежде вековъ сущій Сынъ Отца? Или какимъ образомъ могутъ быть христіанами говорящіе, что иной есть Богъ и иной — Слово Божіе?

Гл. 5. Все сіе различно сказанное въ памятныхъ записяхъ имеетъ одну и ту же мысль, клонящуюся къ нечестію. По причине сего разногласятъ и состязаются въ борьбе между собою хвалящіеся исповеданіемъ отцевъ, составленнымъ въ Никее. И я удивился терпеливости благочестія твоего и тому, что оно не остановило говорящихъ сіе, но предложило имъ благочестивую веру, чтобы они или, послушавъ, успокоились, или, противореча, наименованы были еретиками. Ибо вышеупомянутое несказанно и неслыханно у христіанъ, но по всему чуждо апостольскаго ученія. Посему–то я и открылъ ихъ ученіе, какъ сказано, вписавъ его въ посланіе это, дабы и только слышащій о немъ могъ увидеть заключающуюся въ немъ срамоту и нечестіе. И хотя во многомъ должно было бы обвинять и изобличать срамоту измыслившихъ сіе, однако же хорошо было бы и этимъ ограничить посланіе и ничего не писать более. Ибо столь явно открывающіеся недостатки открывать более и заниматься ими не должно, дабы людьми спорливыми они не сочтены были за сомнительные. Одно достаточно было бы отвечать на сіе и сказать, что это не есть ученіе кафолической Церкви, и не такъ мыслили отцы. Но дабы и изъ совершеннаго молчанія изобретатели золъ не сделали себе повода къ безстыдству, хорошо будетъ привести на память немногое отъ Божественныхъ Писаній; ибо можетъ быть хотя такимъ образомъ пристыженные они престанутъ отъ этихъ скверныхъ измышленій.