Творения

Гл. 15. Итакъ если сынъ Іосифа былъ столькихъ летъ, то что же сказать объ отце его, видевшемъ страшныя событія: ангеловъ, сопровождавшихъ рожденіе сына, воспевавшихъ съ неба и говорившихъ: слава въ вышнихь Богу, и на земли миръ, въ человецехъ благоволеніе (Лук. 2, 14)? И когда пастыри пришли въ вертепъ, въ которомъ Онъ родился и возвестили это, и старецъ Iосифъ слышалъ даже и по прошествіи некотораго времени о столь великихъ знаменіяхъ и чудесахъ: то какъ дерзнулъ бы онъ нанести поношеніе и оскорбленіе святому телу, въ которое вселился Богъ? Изъ этого тела произошло для насъ домостроительство пришествія Христа во плоти; изъ него образовалась для насъ святая непорочная плоть, соединенная съ божествомъ Спасителя, какъ и Ангелъ Гавріилъ о томъ засвидетельствовалъ, говоря: Духъ Господень найдетъ на тя, и сила Вышняго осенитъ тя: темже и раждаемое отъ тебя свято, наречется Сынъ Божій (Лук. 1, 35). Какъ дерзнулъ бы Іосифъ сожительствовать со столь великою святою Девою Маріей? Да и что пользы намъ въ изысканіи о томъ, сожительствовалъ ли онъ съ нею, — чего да не будетъ! Насколько предпочтительнее для насъ то, чтобы предать такія дела Богу, нежели усильно стремиться къ худшему? Потому что не написано намъ, что если мы не будемъ верить тому, что Марія опять сожительствовала съ мужемъ, то не будемъ иметь жизни вечной, но подпадемъ суду. Это всякому известно. А написано: что прекрасно, что праведно, что честно (Флп. 4, 8), да дадимъ благодать слишащимъ (Ефес. 4, 29). Между темъ люди оставили необходимое, — то, что относится къ истине веры, что состоитъ въ славословіи Бога, и где только возможно, стараются измыслить, увы! — вредное для себя, тогда какъ Писаніе не говоритъ о томъ.

Гл. 16. Если бы говорило о томъ Писаніе, мы признали бы истину и нисколько бы не задумывались. Разве не честна женитва? Разве не чисто ложе? Не есть ли напротивъ ложе нескверно (Евр. 13, 4)? Разве бракъ есть прелюбодеяніе? Если пророки и первосвященники отъ него воздерживались, то это ради высшаго служенія. И Моисей после того, какъ началъ пророчествовать, уже не сожительствовалъ съ женою, не зачиналъ и не раждалъ детей, такъ какъ большую часть жизни проводилъ съ Владыкою. Ибо иначе какъ онъ могъ пробыть сорокъ ночей и сорокъ дней на горе Синае (Исх. 24, 18), пребывая въ брачномъ сожитіи? или какимъ образомъ онъ могъ быть готовъ къ домостроительству Божію, совершавшемуся въ продолженіи сорока летъ въ пустыне и заниматься священными делами? Какимъ образомъ могъ разъяснять Божественныя тайны и собеседовать съ Богомъ, продолжая быть связаннымъ узами брака? Ибо если и о насъ ясно говоритъ святый Апостолъ, чтобы это было до времени, да пребываемъ въ молитве (1 Кор. 7, 5), то насколько более это слово должно быть истиннымъ въ отношеніи къ пророкамъ? Такъ и Марія есть пророчица; ибо сказано: вошелъ къ пророчице, и во чреве зачатъ, и роди сына. И рече Господь мне: нарцы, имя ему: скоро плени, нагло расхити и прочее (Ис. 8, 3). Пророчество означаетъ здесь входъ Гавріила къ Маріи, когда онъ вошелъ благовестить ей, что она имеетъ родить Сына Божія, Спасителя міру, не отъ семени мужа, но отъ Духа Святаго (Лук. 1, 26–35). Также и у Филиппа, благовестника бяху дщери четыри проріцающія (Деян. 21, 9), а пророческаго дара оне удостоились по той причине, что имели девство. Равнымъ образомъ когда фекла встречается съ Святымъ Павломъ, она разрешается отъ брака, хотя имела обрученнымъ себе человека благообразнейшаго, первенствующаго въ городе, весьма богатаго, благороднейшаго по жизни и знатнейшаго; но святая презираетъ земное, чтобъ быть обладательницею небеснаго [268]. Если же такъ поступали эти, то насколько более ихъ Марія, на которой совершилось все дивное домостроительство? Итакъ какимъ еще образомъ я могу привести ихъ мысли ко благу и разогнать мракъ отъ зачавшихъ нечто ужасное, какъ написано: зачатъ болезнm, и роди беззаконіе (Псал. 7, 15)? Потому что они истинно зачинаютъ болезнь вымысловъ, а рождаютъ беззаконіе хуленій.