Творения. Ч. 2. Толкование на пророка Исаию

В числе угроз находится и отнятие «старца», так как присутствие его доставляет немалую пользу, будет ли сим старцем человек, удостоенный какого ни есть начальства и сопричисленный к пресвитерству или и носящий на себе образ старца неукоризненно, особенно же не прикасавшийся к жене. Но если кто, по закону Господню, действительно «единыя жены муж, чада имый верна, не во укорении блуда, или непокорива, не себе угождающ, не гневлив, не пияница, не скверностяжателен, но страннолюбив, благолюбец, целомудрен, преподобен, праведен, воздержен, держащийся вернаго словесе по учению, да силен будет и утешати во здравем учении и противящияся обличати» (ср.: Тит. 1, 6–9), то он — «старец», которого Господь отнимает у грешного народа, — отнимает как «крепкаго и крепкую», как «крепость хлеба и крепость воды», как «человека ратника», как «судию», так и «старца». Посему когда увидишь, что иные достойны сопричисления к «старцам», но скрываются или пренебрежены, а вместо них возведены недостойные, знай, что у этого народа Господь отнял «старца». А какой потребен торжник, чтобы не укрылся от него искусный в этом, Бог показал сие великому рабу Своему, Моисею, доверив ему избрание таковых «старцев». Ибо говорит: «собери Ми седмьдесят мужей от старец Израилевых, ихже ты сам веси, яко тии суть старцы людстии, и да приведеши я ко скинии свидения, и да станут тамо с тобою; и уйму от Духа, Иже в тебе, и возложу на ня, да подымут с тобою устремление людий сих, и не будеши водити их ты един» (ср.: Чис. 11, 16–17). Надобно же, чтобы они были преклонны возрастом, с течением жизни искусились во многом и в цвете своей седины показали твердость нравов, ибо «слава старым седины» (Притч. 20, 29). Если же и в юном возрасте найдется старческий образ мыслей, не должно презирать дара, но верить тому, кто говорит: «седина есть мудрость человеком» (Прем. 4, 9), потому что действительно «старцем» делает не столько белизна волос, сколько старческий образ мыслей. А может быть, того же требует и Писание: «Пред лицем седаго востани и почти лице старчо» (Лев. 19, 32). Ибо если кто, подобно мудрому Даниилу, юн телом, но стар умом, то справедливее — предпочесть его тем, которые, как вавилонские старцы, «обетшалые злыми денми» (ср.: Дан. 13, 52), имеют развратное изволение при телесной седине. Посему на Даниила, который был отрок и весьма юн по чувственному возрасту, но имел по образу мыслей духовную седину, снисшло дарование старчества; ибо не солгали говорившие: «гряди, сяди посреде нас, яко тебе даде Бог старейшинство» (ср.: Дан. 13, 50). Таким образом, случается иногда, что юные оказываются достойными большей чести, нежели старцы, живущие нерадиво и беспечно. Посему иудейские старцы лжеименны. Ибо отнял Господь от народа их как «человека ратника и пророка», так «и старца». Церковь да молится, чтобы не был у нее отнят «старец», достойный сего именования. А как это важно, видим на Аврааме. Хотя в предшествовавших родах счисляются многие, жившие долее его: «поживе» Адам «девять сот и тридесять лет» (ср.: Быт. 5, 5), и «поживе» Мафусал «девять сот и седмьдесят» (по слав.: девятьсот и шестьдесят девять лет) «лет и умре» (ср.: Быт. 5, 27), «и поживе Ной девять сот» (по слав.: девятьсот пятьдесят) «лет» (ср.: Быт. 9, 29), — но ни один из них не назван старцем, а Авраам «старец», по свидетельству Сарры, которая говорит: «не у было ми убо доселе, господин же мой стар» (Быт. 18, 12). И он был стар, потому что душу его покрыла сединами добродетель.

(3) «И пятьдесятоначалника».