Творения древних отцов–подвижников

V, 1. Если нам пришло на ум продолжить дальше рассуждение о цели благочестия, как то передают нам Господь, апостолы и все Богодухновенные Писания[459], представляя эту цель с помощью многочисленных свидетельств, то, думается, что [такое намерение] весьма уместно [и полезно] для того, чтобы мы неоспоримо и несомненно удостоверились, в чем состоит надежда призвания (Еф. 1, 18) нашего, какова цель его и какое ристалище ожидает нас. Особенно это касается принявших монашескую жизнь, удалившихся от мирских уз и плотского общения, избрав девство в Господе.[460]

(V, 2), дабы каждый и каждая [из них], тщательно поразмыслив над тем, почему они были призваны и каковой меры должны достичь, удержали бы себя от всякой гордыни, порождаемой любым успехом [в духовном преуспеянии]. Вследствие преизобилия совершенной меры призвания и неисследимого богатства любви Христовой (Еф. 3, 8) они должны считать себя за ничто, ревностно и всяческим способом, со всей силой и усердием предавая себя всегда благу, отвергаясь, по изречению Господа, вместе со всем, что принадлежит веку сему, и собственной души, ежедневно с радостью и веселием беря крест свой и следуя за Ним (Лк. 9, 23; 14, 27). Ведь образцом и примером они имеют Самого Господа[461], ставшего для нас Путем и Целью[462], согласно сказанному: Будьте подражателями мне, как я Христу (1 Кор. 11, 1); и еще: с терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия (Евр. 12, 1–2).

V, 3. Нельзя нам, удовлетворяясь и успокаиваясь некоторыми дарами Духа, преуспев в каких‑либо [духовных] рассуждениях и считая себя достигшими совершенства, быть прельщенными коварством зла, вверженными в самомнение [своей ложной] праведностью и оставаться вдали от великих преуспеяний духа[463]. Наоборот, как [истинные] правдолюбцы, будем до конца приумножать ежедневно свой труд, скорбь, борение и подвиг, всегда забывая заднее и простираясь вперед (Флп. 3, 13)[464], алкая и жаждая правды (Мф. 5, 6) по увещанию Господа и имея сокрушенное сердце (Пс. 50, 19), как не достигшие еще призвания, к которому мы призваны, не постигнувшие совершенной меры христианства и не обретшие еще зрелости в совершенной любви Христовой.

V, 4. Ибо подлинно жаждущие достичь предлежащей, наперед известной и наивысшей цели [жизни] всегда уязвляются любовью к этому невыразимому призванию совершенства, вплоть до последнего дыхания [никогда] не удовлетворяясь каким‑либо из меньших благ или какой‑либо меньшей правдой; [не насыщаются они подвигами] постов, бдений и милостыни и причастием даров Духа. Наоборот, предавая себя целиком всякому благу, добру и всякой добродетели, пребывая всегда нуждающимися относительно добродетели, они никогда не считают себя преисполненными закона Премудрости[465]. Будучи в чести у Бога, они считают себя недостойными; достигнув духовного преуспеяния, полагают себя новоначальными; будучи великими, презирают и считают себя ничтожными.

V, 5. Поскольку же они так уверовали и так возлюбили [Бога], постольку получат они воздаяния неизреченных обетований Царства. Таковые души смогут благоугодить Богу и стать наследниками Царства; имея сокрушенное сердце и будучи нищими духом (Мф. 5, 3), они всегда алчут и жаждут правды (Мф. 5, 6) и, устремляясь к совершенным почестям [высшего звания] (Флп. 3, 14), они, вследствие своей возвышенной любви к Богу, будут вознаграждены высшими дарами.

VI, 1. Итак, достаточно сказано о цели упования, к которой должны стремиться избравшие монашескую жизнь и возлюбившие девство. Теперь следует повести речь о собрании и священном устроении братских монастырей[466], о том, как должны возлюбившие истину жить совместно друг с другом и путем каких занятий, трудов и подвигов могут они достичь названной цели благочестия, чтобы преисполненные мужества ревнители [добродетели], уже познав путь, ведущий к небесному Граду[467], и вступив на него, усердно шествовали по нему до тех пор, пока не обретут [этой цели].

VI, 2. Прежде всего устремляющийся к цели благочестия и желающий следовать по стопам Господа должен, удалившись от [мирской] жизни и плотских наслаждений, [целиком] отдать себя братству, отказываясь, согласно Евангелию, от отца, и матери, и жены, и детей, и братьев, и сестер, и сродства, и богатства, и славы, и благородного происхождения (Лк. 14, 26); вступая в монастырь как в полноту[468] всяческих благ, он должен еще отречься и от души своей[469].