Творения и Гимны

Кто возможет, Владыко, поведать о Тебе?
Заблуждаются неведущие (Тебя), ничего совершенно не зная;
Познавшие же верою Божество Твое
Великим страхом одержимы бывают и ужасаются от трепета,
Не зная, что сказать им (о Тебе), ибо Ты – превыше ума,
И все (у Тебя) недомысленно и непостижимо:
Дела, и слава Твоя, и познание Твое.
Мы знаем, что Ты Бог, и свет Твой видим,
Но каков Ты и какого рода — (этого) никто решительно не знает.
Однако мы имеем надежду, обладаем верою
И знаем ту любовь, которую Ты даровал нам,
Безпредельную, неизреченную, никоим образом невместимую,
Которая есть свет, свет неприступный и все совершающий.
Он называется то рукою Твоею, то оком,
То пресвятыми устами, то силою, то славою,
То познается, (как) лицо наипрекраснейшее.
Он — солнце незаходимое для высоких в Божественных (вещах),
Он — звезда вечно сияющая для тех, которые не вмещают (ничего) более.
Он противоположен печали, прогоняет неприязнь
И совершенно истребляет сатанинскую зависть.
В начале он умягчает и, очищая, утончает,
Прогоняет помыслы и сокращает движения.
Он сокровенно научает смиряться
И отнюдь не позволяет разсеиваться и шататься.
С другой стороны, он явно отделяет от мира
И производит забвение всего скорбнаго в жизни.
Он и многообразно питает и жажду утоляет,
И силу дарует добре трудящимся.
Он погашает раздражение и печаль сердечную,
Совершенно не позволяя гневаться или возмущаться.
(Когда) он убегает, уязвленные (им) гонятся за ним
И с великою любовию от сердца ищут его.
(Когда) же он возвратится, и явится, и человеколюбно возсияет,
То внушает гонящимся уклоняться (от него) и смиряться;
И будучи многократно взыскуем, (побуждает) удаляться от страха,
Как недостойным такого блага, превосходящаго всякую тварь.
О неизреченный и непостижимый дар!
Ибо чего (только) не делает он и чем не бывает?
Он — наслаждение и радость, кротость и мир,
Милосердие неисчетное, бездна благоутробия.
Он видится невидимо, вмещается невместимо
И содержится в уме моем неприкосновенно и неосязаемо.
Имея его, я не созерцаю, созерцая же, пока он не ушел,
Стремлюсь быстро схватить (его), но он весь улетает.
Недоумевая и воспламеняясь, я научаюсь просить
И искать (его) с плачем и великим смирением
И не думать, что сверхъестественное возможно
Для моей силы или старания человеческаго,
Но — для благоутробия Божия и безпредельной милости.
Являясь на краткое время и скрываясь, он
Одну за одной изгоняет страсти из сердца.
Ибо человек не может победить страсти,
Если он не придет на помощь;
И опять же не все от разу изгоняет,
Ибо невозможно сразу воспринять всего Духа
Человеку душевному и сделаться безстрастным.
Но когда он сделает все, что может:
Нестяжание, безпристрастие, удаление от своих,
Отсечение воли и отречение от мира,
Терпение искушений, молитву и плач,
Нищету и смирение, насколько есть силы у него;
Тогда на краткое (время) как бы тонкий и наималейший свет,
Внезапно окружив ум его, восхитит в изступление,
Но, чтобы не умер он, скоро оставит (его),
С такою великою быстротою, что ни помыслить,
Ни вспомнить о красоте (света) невозможно увидевшему,
Дабы, будучи младенцем, не вкусил он пищи мужей совершенных
И тотчас не расторгся или не получил вреда, изблевав (ее).
Итак, оттоле (свет) руководствует, укрепляет и наставляет;
Когда мы нуждаемся в нем, он показывается и убегает;
Не тогда, когда мы желаем, ибо это (дело) совершенных,
Но когда мы находимся в затруднении и совершенно обезсилеваем,
Он приходит на помощь, восходя издали,
И дает мне почувствовать его в моем сердце.
Пораженный и задыхаясь, я хочу удержать его.
Но [вокруг] все — ночь. С пустыми и жалкими руками,
Забывал все, я сижу и плачу,
Не надеясь в другой раз таким же образом увидеть его.
Когда, вдоволь наплакавшись, я хочу перестать,
Тогда он, придя, таинственно касается моего темени.
Я заливаюсь слезами, не зная, кто это;
И [тогда] он озаряет мой ум весьма сладостным светом.
Когда же узнаю я, кто это, он тотчас улетает,
Оставляя во мне огонь Божественной любви к себе,
Который не позволяет ни смеяться, ни смотреть на людей,
Ни принимать (в себе) желания чего–либо из видимаго.
Мало–по–малу чрез терпение он разгорается и раздувается,
Делаясь великим пламенем, досязающим до небес.
Его угашает разслабление и развлечение домашними (вещами),
Ибо в начале бывает и забота о житейских (делах);
Возвращает же молчание и ненависть ко всякой славе,
Скитание по земле и попрание себя, подобно навозу,
Ибо этим он услаждается и благоволит соприсутствовать,
Научая [чрез то] всемогущему смирению.
Итак, когда я стяжаваю это и делаюсь смиренным,
Тогда он бывает неразлучен со мною:
Беседует со мною, просвещает меня, взирает на меня, и я на него взираю.
Он и в сердце моем находится и на небе пребывает.
Он изъясняет мне Писания и умножает во мне знание,
Он научает меня таинствам, которых я не могу изречь.
Он показывает, как он восхитил меня от мира,
И повелевает мне быть милосердным ко всем находящимся в мире.
Итак, меня содержат стены и удерживает тело,
Но я поистине, не сомневайся, нахожусь вне их.
Я не ощущаю звуков и не слышу голосов.
Я не боюсь смерти, ибо я превзошел и ее.
Я не знаю, что такое скорбь, хотя все опечаливают меня.
Удовольствия горьки для меня, все страсти бежат [от меня],
И я постоянно ночью и днем вижу свет.
День для меня является ночью, и ночь есть день.
Я и спать не хочу, ибо это потеря для меня.
Когда же меня окружат всякия беды
И, казалось бы, низвергнут и преодолеют меня,
Тогда я, внезапно оказываясь с ним (светом) вне всего
Радостнаго и печальнаго, и мирских наслаждений,
Наслаждаюсь неизреченной и Божественной радостью,
Увеселяюсь красотою его, часто обнимаю его,
Целую и поклоняюсь, питая великую благодарность
К тем, кто дал мне (возможность) видеть то, чего я желал,
И причаститься неизреченнаго света, и сделаться светом,
И дара его приобщиться отселе,
И стяжать Подателя всех благ,
И оказаться не лишенным и дарований душевных.
Кто, привлекши, направил меня к этим благам?
Кто возвел меня из глубины мирской прелести?
Кто отделил (меня) от отца и братий, друзей
И сродников, наслаждений и радостей мира?
Кто показал мне путь покаяния и плача,
По которому я нашел день, не имеющий конца?
(То) был Ангел, а не человек. Однако то такой человек,
Который посмевается над миром и попирает дракона,
Присутствия котораго трепещут демоны.
Как я поведаю тебе, брате, о том, что я видел в Египте,
О совершенных им чудесах и знамениях?
Разскажу тебе покамест одно (вот) это, ибо всего поведать я не в силах.
Он сошел и нашел меня рабом и пришельцем [в Египте].
(Иди) сюда, чадо мое — сказал он — я поведу тебя к Богу.
Я же от великаго неверия ответил ему:
Какое знамение ты мне покажешь, чтобы уверить меня,
Что ты сам можешь освободить меня из Египта
И исхитить из рук льстиваго фараона,
Дабы, последовав за тобою, я не подвергся еще большей опасности?
Возжги, сказал он, великий огонь, чтобы я мог войти в средину,
И если я не останусь неопаленным, то не последуй мне.
Слова эти поразили меня. Я сделал приказанное.
Разжено было пламя, и он сам стал посредине.
Целый и невредимый, он и меня (еще) приглашал.
Боюсь, владыко, сказал я, (ибо) я грешник.
Выйдя [из огня], он подошел ко мне и поцеловал меня.
Отчего ты боишься, сказал он мне, отчего робеешь и трепещешь?
Велико и страшно это чудо? — большее сего узришь.
Я в ужасе, господине, сказал я, и не смею приблизиться к тебе,
Не желая оказаться дерзким более огня.
Ибо я вижу, что ты человек, превосходящий человека,
И не дерзаю смотреть на тебя, котораго огонь устыдился.
Привлекши меня ближе, он заключил меня в объятия
И снова облобызал меня лобзанием святым,
Сам благоухая весь благоуханием безсмертия.
[После этого] я поверил и с любовию последовал за ним.
Возжелав сделаться рабом его одного.
Фараон держал меня (в своей власти), и страшные приставники (его)
Принуждали меня заботиться о кирпичах и соломе.
Я один не мог убежать, так как не имел и оружия.
Моисей молил Бога оказать помощь.
Христос поражает Египет десятеричными язвами.
Но не покорился фараон и не освободил меня.
Молится отец, и Бог внемлет (ему)
И говорит рабу (Своему), чтобы он взял меня за руку,
Обещая (Сам) идти вместе с нами,
(Дабы) избавить (меня) от фараона и от бедствий египетских.
Он вложил дерзновение в сердце мое
И дал (мне) смелость не бояться фараона.
Так и сделал раб Божий:
Держа меня за руку, он пошел впереди меня,
И таким образом мы начали совершать путь.
Дай мне, Господи, по молитвам отца моего, разумение
И слово, (чтобы) поведать о дивных (делах) руки Твоей,
Которыя Ты соделал ради меня заблудшаго и блуднаго,
Рукою раба Твоего изводя (меня) из Египта.
Узнав о (моем) уходе, царь египетский
Пренебрег (мною), как одним, и сам не вышел,
Но послал подвластных ему рабов.
Побежали они и настигли (меня) в пределах египетских,
(Но) все возвратились ни с чем и разбитыми:
Мечи свои изломали, стрелы повытрясли,
Руки их ослабели, действуя против нас,
И мы остались ни в чем невредимыми.
[Пред нами] горел столп огненный, и [над нами] было облако;
И мы одни проходили в чужой стране,
Среди разбойников, среди великих народов и царей.
(Когда) узнал и царь о поражении людей своих,
То пришел в бешенство, считая великим безчестием
Быть поруганным и побежденным одним человеком.
Запряг он свои колесницы, поднял народ
И погнался сам с большим хвастовством.
Придя, он нашел меня одного лежащим от усталости;
Моисей же бодрствовал и беседовал с Богом.
Приказал он связать меня по рукам и ногам,
И, удерживая меня чрез мнение, они покушались вязать;
Я же, лежа, смеялся и, вооружившись молитвою
И крестным знамением, всех их отражал.
Не смея прикоснуться или приблизиться ко мне,
Они, стоя кое–где поодаль, думали устрашить меня:
Держа в руках огонь, они грозили сжечь меня,
Поднимали громкий крик и производили шум.
Дабы не хвастались они, что сделали нечто великое,
Увидели они, что и я сделался светом, по молитвам отца моего,
И, посрамленные, внезапно (все) вместе удалились.
Вышел от Бога Моисей и, найдя меня дерзновенным,
Обрадованным и трепещущим от этого чудотворения,
Спросил: что случилось? Я возвестил ему все это:
Что был фараон, царь египетский,
Придя ныне с безчисленным народом,
И не мог связать меня; хотел он сжечь меня,
И все пришедшие с ним сделались пламенем,
Испуская против меня огонь из уст своих;
Но так как они увидели, что я сделался светом, по молитвам твоим,
То превратились все в тьму; и [вот] теперь я один.
Смотри — ответил мне Моисей — не будь самонадеянным,
Не смотри на явное, (тем) более бойся тайнаго,
Скорей! воспользуемся бегством, так Бог повелевает;
И Христос вместо нас будет поборать египтян.
Пойдем, господине, — сказал я, — я не разлучусь от тебя,
Не преступлю твоих заповедей, но все сохраню. Аминь.