Творения, том 1, книга 1

79. Чем, скажи мне, отличались от ангелов Илия, Елисей и Иоанн, эти истинные любители девства? Ничем, кроме того, что они были облечены смертной природой; а во всем прочем, если точно исследовать это, они окажутся нисколько не хуже тех; даже и этот самый кажущийся недостаток много служит к похвале их. Какое мужество, какое любомудрие было у тех, которые, живя на земле и подчиняясь необходимости смертной природы, могли достигнуть такой добродетели! А что их сделало такими девство, ясно из следующего; если бы они имели жен и детей, то не так легко поселились бы в пустыне, не стали бы презирать домов и всего житейского; а теперь, освободившись от всех этих оков, они жили на земле, как на небе; не нуждались ни в стенах, ни в кровле, ни в постели, ни в трапезе, ни в чем ином подобном, но вместо кровли им было небо, вместо постели - земля, вместо трапезы - пустыня; и то, что для других кажется причиной голода, бесплодие пустыни, это самое тем святым доставляло изобилие. Они не нуждались ни в виноградных лозах, ни в точилах, ни в посевах, ни в жатве, но источники, реки и озера доставляли им обильное и приятное питье, а трапезу одному из них приготовлял ангел, чудесную и необыкновенную и более обильную, чем обычно у людей: одного хлеба, говорится (в Писании), было достаточно на "сорок дней и сорок ночей" (3 Цар. 19:6-8); а другого часто питала чудотворная благодать Духа, и не только его одного, но через него и других (1 Цар. 4:41-44). Иоанн же, "больше пророка", больше которого "из рожденных женами не восставал" (Матф. 11:11), не нуждался даже в человеческой пище: не хлеб, вино и масло поддержали жизнь его тела, но акриды и дикий мед. Видишь ли ангелов на земле? Видишь ли силу девства? Оно устроило, что облеченные плотью и кровью, ходившие по земле, подчиненные необходимости смертной природы, во всем поступали так, как бесплотные, как уже достигшие неба, как получившие бессмертие.

80. Для них все было излишним, не только то, что действительно излишне: роскошь, богатство, власть, слава и ряд прочих подобных сновидений, но и то, что кажется необходимым: жилища, города и искусства; вот что значит "благочинно и непрестанно" (1 Кор. 7:35), вот добродетель девства! Удивительно и многих венцов достойно - преодолевать ярость страстей, сдерживать беснующуюся природу; но поистине удивительным это бывает тогда, когда притом будет такая жизнь; само по себе это слабо и недостаточно для спасения достигших этого. Свидетелями нам могут служить те, которые и ныне упражняются в подвиге девства: они настолько отстоят от Илии, Елисея и Иоанна, насколько земля от неба. Как, устранив "благочинно и непрестанно", ты подорвешь самую силу девства, так соединяя его с превосходной жизнью, ты будешь иметь корень и основание блага. Как тучная и плодоносная земля питает корень, так превосходная жизнь возвращает плоды девства, или лучше сказать, крестная жизнь есть и корень и плод девства. Она умащала тех доблестных мужей на дивные подвиги, рассекая все узы их, и делая их способными на свободных и легких ногах, как бы на крыльях, взлетать на небо. Где нет ни угождения жене, ни заботы о детях, там очень легко является нестяжательность; а нестяжательность приближает к небесам, освобождая нас не только от страха, забот и опасностей, но и от прочих неудобств.

81. Тот, кто не имеет ничего, презирает все, как бы обладая всем, и имеет великое дерзновение перед начальствующими, властителями и даже самим украшенным диадемой. Кто презирает богатство, тот, простираясь далее, будет легко презирать и смерть; а, став выше этого, он будет дерзновенно говорить со всеми, не опасаясь и не страшась никого. А тот, кто занят богатством, есть раб не только богатства, но и славы и почестей настоящей жизни, и всего вообще житейского. Поэтому Павел и назвал сребролюбие корнем всех зол (1 Тим. 6:10). Девство же имеет достаточную силу иссушить этот корень и вложить в нас другой лучший, производящий все доброе: свободу, дерзновение, мужество, пылкую ревность, горячую любовь к небесному, презрение всего земного. Так рождается: "благочинно и непрестанно".