Творения. Том 1

В некоторых песнопениях преподобный Ефрем касается и других лжеучений, возникавших в Церкви [60], но, по большей части, мимоходом. К числу таких принадлежат и заблуждения Аудия и Мессалиян. Аудий (по-сирийски Удо) [61] сделался известным в Месопотамии (около 340 года), как лжеучитель, по своим антропоморфическим представлениям о Божестве. Грубо понимая слова Писания о первом человеке, созданном по образу и по подобию Божию, и опираясь на те места Священной Книги, где человекообразно приписываются Божеству члены тела и действия человеческие, он утверждал, что и Бог имеет тело [62]. Можно думать, что одно из песнопений преподобного Ефрема, где объясняется библейский, человекообразный образ выражения о Божестве, направлено было к рассеиванию этого заблуждения, хотя здесь и не встречается имя Аудия. «Восхвалим, — говорит он, — Того, Кто усвоил Себе именование наших членов: ушей, — чтобы мы знали, что Он слышит нас; очей, — чтобы знали о Его пребывании с нами и умели смотреть за собой», — и так далее [63].

Заблуждения Аудия, хотя и грубые, но не столь опасные, как лжеучение Мессалиян или Евхитов [64]. Их мнимодуховное направление вело к разрушению существенных оснований Церкви. Отвергая силу Таинства Крещения, они приписывали освобождение человека от духа злого единственно молитве внутренней; в ней только находили средство к привлечению Духа Святаго в человека; облагодатствованному (наделенному дарами благодатными) таким образом усвояли полную свободу от греха и от всех подвигов борьбы с грехом, созерцание Божества и ведение будущего [65]. Такие вредные мнения проповедовали в Едессе Аделфий, Евстафий и другие [66]. Преподобный Ефрем укоряет Мессалиян в праздности и развращении [67]; все исследования о Мессалиянах, какие производились потом на Соборах в Малой Азии и Сирии, совершенно оправдывают такой отзыв. Мнимые «молитвенники» не хотели заниматься никаким трудом, и праздность, с их ложным убеждением в своей святости, приводила их к разным порокам. Но невероятно, чтобы ревнитель истины удовлетворился одним только кратким упоминанием о них и не позаботился противопоставить злу более крепкий оплот. Может быть, вредные мнения, прикрываемые благовидным уважением к молитве, равно как и другие заблуждения еретические, врачевались заботливостью Ефрема дать ей верное направление и усилить собственно молитву церковную.

Как святители Василий Великий в Кесарии и Иоанн Златоустый в Константинополе, соображаясь с потребностями времени, устрояли (исправляли) богослужение церковное, так и преподобный Ефрем в Едессе. Он не коснулся литургии, как эти святители, может быть потому, что был простым иноком. Но он обогатил прочие части богослужения церковного своими песнопениями. По свидетельству сирийского жизнеописателя, он написал стихами для своей Церкви песнопения на дни Великих праздников Господних: Рождества, Крещения, страдания, Воскресения и Вознесения Христова, и в прославление других дел домостроительства нашего спасения; а также на дни мучеников, о покаянии и на погребение умерших [68]. В этих песнопениях ясно раскрывалось значение вспоминаемых событий и отношение их к нашему спасению, и таким образом отражались ложные мудрования еретиков.

Чтобы более расположить жителей Едессы к посещению храмов, для которых назначались эти песнопения, преподобный Ефрем призвал к пению их дев, посвятивших себя Богу, и сам обучал их напевам, по которым надлежало петь. Его предприятие увенчалось успехом. Увлеченные еретическими заблуждениями начали оставлять свои сборища и посещать церковные собрания [69].

Так ревностный инок поражал врагов истины и приобретал Церкви послушных чад веры! Когда дело шло о пользе Церкви, он не оставлял без внимания никаких её требований. Вардесан препирался с астрологами Халдейскими. Его труд во многом заслуживал одобрения; он вскоре сделался известным на греческом языке, и словами его пользовались учители Церкви для опровержения того же заблуждения [70]. Но суеверие ещё держалось. Преподобный Ефрем в десяти песнопениях представил нелепость учения, которым отрицалась нравственная свобода человека, и вся судьба его подчинялась влиянию звезд [71]. Примечая в Иудеях надежды на восстановление святилища в Иерусалиме и возвращение рассеянных чад Израиля в свою землю, может быть, в то время, когда начал благоприятствовать им враг христианства — Юлиан, преподобный Ефрем обширным стихотворением на день Входа Иисуса Христа в Иерусалим напомнил им о древних пророчествах, которые возвещали пришествие Царя Израилева, и, исполнившись на Иисусе Назарянине, не оставляли места ожиданиям иного Избавителя [72]. Своей борьбой с заблуждениями разного рода преподобный Ефрем наконец до того раздражил противников истины, что однажды, вооружившись камнями, они напали на него посреди города и оставили его едва живым. Но это не помешало ревностному проповеднику истины, удалившись в свою пещеру, оттуда поражать их своим обличительным словом [73].