Творения, том 10, книга 1

Не выражает ли он, что и пророчество само по себе недостаточно, если другим предоставляет рассуждать! Нет, оно весьма достаточно: потому он и не заградил уст пророчествующему, подобно как тому (говорящему языками), когда нет истолкователя; и между тем как о последнем сказал: если же не будет истолкователя, то молчи, о первом не сказал: если нет рассуждающего, то пусть не пророчествует, но только предложил наставление слушателю.

Он сказал это для предостережения слушателей, чтобы между ними не случился волхвователь. Остерегаться этого он повелевал и в начале, когда показывал различие между волхвованием и пророчеством, и теперь повелевает различать и наблюдать тоже самое, чтобы не вкралось что-нибудь диавольское. Если же другому из сидящих будет откровение, то первый молчи. Ибо все один за другим можете пророчествовать, чтобы всем поучаться и всем получать утешение (ст. 30, 31). Что означают эти слова? Если, говорит, в то время, когда ты пророчествуешь и говоришь, дух другого возбудит его, тогда ты замолчи. Как прежде касательно языков, так и здесь он требует, чтобы это было по части (порознь), но здесь высшим образом; не сказал: по части но: если же другому из сидящих будет откровение.

И для чего первому продолжать речь, когда другой возбуждается к пророчеству? Но не следовало ли (говорить) обоим? Это неуместно и произвело бы беспорядок. Не следовало ли первому? И это неуместно, потому что для того Дух и возбуждал другого, когда говорит первый, чтобы и он сказал что-нибудь. Потом, в утешение тому, которому заповедует молчать, говорит: все один за другим можете пророчествовать, чтобы всем поучаться и всем получать утешение. Видишь ли, как он опять приводит и причину, почему все так заповедует? Если имеющему дар языков он совершенно запрещает говорить, когда нет истолкователя, потому что речь была бы бесполезна, то справедливо повелевает прекращать и пророчество, когда оно не приносит пользы, но может произвести замешательство, смятение и неуместный беспорядок. И духи пророческие послушны пророкам (ст. 32).

Видишь ли, как он сильно и страшно пристыжает? Чтобы человек не возражал и не противился, он говорит, что самое дарование повинуется: духом здесь он называет действие. Если же дух повинуется, то тем более ты, получивший его, не имеешь права возражать. Потом доказывает, что и Богу так угодно: потому что Бог не есть [Бог] неустройства, но мира. Так [бывает] во всех церквах у святых (ст. 33). Видишь ли, какими доводами он побуждает к молчанию и утешает уступающего другому? Во-первых тем, что в таком случае и он не исключается: все один за другим, говорит, можете пророчествовать; во-вторых, тем, что это свойственно Духу: и духи пророческие послушны пророкам; далее тем, что это согласно с волей Божией: потому что, говорит, Бог не есть [Бог] неустройства, но мира: в-четвертых, тем, что это правило простирается на всю вселенную, и что он не заповедует ничего нового: так [бывает], говорит, во всех церквах у святых. Может ли быть что-нибудь изумительнее этого? Церковь тогда была небом; Дух устроял все в народе, руководил и вдохновлял каждого из

предстоятелей. А теперь у нас одни только знаки тогдашних дарований. И ныне мы говорим и по двое, и по трое, и порознь, и один умолкает, когда начинает другой; но все это только знаки и памятники прежнего. Потому-то, когда мы начнем говорить, народ отвечает: Духови твоему, выражая, что в древности говорили так не по собственной мудрости, но по внушению Духа.

А теперь не то, впрочем я высказываю свое мнение.