Творения, том 10, книга 1

4. Если теперь люди, верующие учению о царствии небесном и неисчислимых благах, едва решаются на опасности, то как апостолы решились подвергаться им напрасно, или, лучше, ко вреду своему? Если бы не было того, что было, если бы Христос не восшел на небо, то, решившись выдумать это и преподавать другим, они оскорбили бы Бога и должны были бы ожидать себе грозных наказаний свыше. С другой стороны, хотя бы при жизни Христа они имели такую решимость, все же оставили бы ее по смерти Его, так как, если бы Он не воскрес, то они почли бы Его обманщиком и обольстителем. Разве не знаете, что при жизни полководца и царя даже слабые войска держатся, а по смерти даже и сильные расстраиваются? Какими же, скажи мне, соображениями побуждались они, когда решались начать проповедь и идти во всю вселенную? И какие препятствия не встретили бы их? Если бы они были исступленные, – не перестану повторять это, – то решительно ничего не сделали бы, потому что исступленных никто не слушает; а если они совершили свое дело так, как совершили, то и конец показывает, что они были мудрее всех. Если же они были мудрее всех, то очевидно, что они пошли на проповедь не просто. Если бы они не видели Христа воскресшим, то что могло бы вывести их на такую брань? Что напротив не отклонило бы их от нее? Он говорил им, что чрез три дня воскреснет, обещал царствие небесное, предрекал, что они, получив Святого Духа, победят вселенную, и многое возвещал другое, превышающее все законы природы. После этого, если бы ничего такого не исполнилось, то они, хотя бы и верили Ему при жизни, по смерти Его перестали бы верить, если бы не видели Его воскресшим. Они сказали бы: Он говорил, что чрез три дня воскреснет, и не воскрес; обещал послать Духа, и не послал: как же мы можем верить Ему в дальнейшем, если оказалось ложным ближайшее? Почему же они стали бы проповедовать, что Христос воскрес, если бы Он не воскрес? Потому, скажешь, что любили Его. Но тогда они конечно возненавидели бы Его, как обольстителя и предателя, который, воспламенив их бесчисленными надеждами, отлучив от домов, и от родных, и от всего, вооружив против них весь народ иудейский, потом оставил их. Если бы это происходило только от слабости, то они могли бы простить Ему; но тогда они почли бы это великим злоумышлением. Ему надлежало бы говорить истину и не обещать неба, если бы Он был человек смертный, как вы говорите. Тогда и они конечно стали бы делать противное, стали бы открывать обман и называть Его обольстителем и злоумышленником: таким образом они и избавились бы опасностей, и окончили бы брань. Если иудеи дали деньги воинам для того, чтобы они сказали, что тело Его украдено (Мф.28:12-13), то чего не получили бы ученики, если бы пришли и сказали: мы украли Его, Он не воскрес? Тогда, вероятно, наградили бы их и почестями и венцами. Почему же они предпочли всему этому поношения и бедствия, если не было божественной силы, действовавшей в них могущественнее всего этого? Если ты еще не убеждаешься, то обрати внимание на следующее: если бы не было (воскресения Христова), то апостолы, хотя бы были весьма готовы, не стали бы проповедовать о Нем, но оказали бы к Нему отвращение. Вы знаете, что мы не хотим даже слышать об именах тех, которые жестоко обманули нас. Почему же они проповедовали имя Его? Разве они надеялись победить этим именем? Напротив, им надлежало бы ожидать, что и в случае победы они погибнут, потому что возвещали имя обольстителя. А если бы они захотели утаить прошедшее, то не следовало бы и проповедовать, потому что усилия их еще более возбуждали бы только брань и смех. И как они могли бы выдумать все это? Напротив они забывали бы и то, что слышали. Если тогда, когда им нечего было страшиться, они многое забывали, а иного не разумели, как замечает евангелист (Ин.12:16), то, при угрожающей опасности, не вышло ли бы все из их памяти? И что говорить о словах? Самая любовь их к Учителю несколько охладевала от страха будущих опасностей, за что Он и укорял их. Прежде они, следуя за Ним, часто спрашивали: "куда идешь?" (Ин.13:36), а потом, когда Он в продолжительной беседе представил им бедствия, каким они подвергнутся во время Его крестного страдания, то они, пораженные страхом, пребыли безмолвными, о чем, послушай, как Он сам говорит: "никто из вас не спрашивает Меня: куда идешь? Но от того, что Я сказал вам это, печалью исполнилось сердце ваше" (Ин.16:5-6). Если же они так скорбели, когда еще ожидали Его смерти и воскресения, то, не увидев Его воскресшим, не пали ли бы духом совершенно, не пожелали бы сами быть погребенными в земле, как от скорби при виде обмана, так и от страха будущего?