Творения, том 11, книга 2

Следовательно, и ангелы вместе с нами увидели Сына Божия, а прежде Его не видели. Поистине, великая тайна. "Проповедан в народах, принят верою в мире". По всей вселенной услышали о Нем и уверовали в Него. На это указывает и пророк, когда говорит: "Нет языка, и нет наречия, где не слышался бы голос их" (Пс.18:4). Не подумай, что это просто слова, не имеющие никакого значения. Нет, они не таковы, напротив – исполнены сокровенного смысла. "Вознесся во славе", то есть, на облаках. "Сей Иисус", – сказано, – "вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо". (Деян.1:11). Обрати внимание на благоразумие блаженного Павла. Желая наставить тех, которые сподобились диаконского сана, чтобы они не предавались слишком вину, он не сказал: не (должно) упиваться, но: "Не пристрастны к вину". И справедливо, – потому что если входившие в святилище вовсе не прикасались к вину, то тем более им не следовало этого делать. Вино, говорит он, производит помешательство и, если даже не причиняет опьянения, ослабляет крепость сил души и приводит ее к рассеянности. Заметь, что он везде домостроительство нашего спасения называет тайною. И справедливо, – потому что она не всем людям известна; вернее же сказать даже ангелам не была открыта; иначе как она бы открылась чрез Церковь? Поэтому говорит: "И беспрекословно – великая благочестия тайна". И подлинно она велика, – потому что Бог соделался Человеком и человек Богом, явился человек безгрешный, человек вознесся, был проповедан в мире; с нами увидели Его ангелы. Следовательно, это тайна. Не будем поэтому открывать тайны, не будем повсюду разглашать о ней, будем жить сообразно с достоинством этой тайны. Те, которым доверяются тайны, в некотором смысле – великие люди. Если бы царь вверил нам какую-нибудь тайну, то, скажи мне, ужели бы мы не почли этого признаком великого к нам благоволения? Между тем ныне Бог вверяет нам Свою тайну, – и мы, как будто не великое, сделано для нас благодеяние, остаемся неблагодарны к Благодетелю. Вострепещем (сознавая), что мы остаемся нечувствительны к этому благодеянию. Это тайна, которую все узнали, или, лучше сказать, которую прежде не все знали, а ныне всем она сделалась известною.