Творения, том 11, книга 2

2. Видишь, как кротко говорит он о близких к нему, хотя они сделали тяжкий проступок; ведь не одно и то же – быть оставленным посторонними людьми, или своими. Видишь ли, как сильна была скорбь его? Ты, говорит, не можешь сказать, что я, подвергаясь гонению от посторонних, находил утешение, облегчение и помощь в своих, – и они изменили мне: "все меня оставили". Подлинно, это – немалый грех. Если на войне тот, кто оставляет товарища, находящегося в опасности, и избавляет от рук врагов только себя самого, справедливо наказывается своими, как человек, испортивший все дело и изменник, то тем более – в проповеди. Но о каком говорит он первом ответе? Он еще прежде был представляем Нерону, и избежал (казни); но когда обратил его виночерпия, тогда и отсечена ему голова. Далее опять предлагается утешение ученику: но "Господь же предстал мне и укрепил меня" (ст. 17). Кто оставляется людьми, тому Бог не попускает потерпеть что-нибудь бедственное. "И укрепил меня", т. е. даровал дерзновение, не попустил пасть. "Дабы через меня утвердилось благовестие", т. е. чтобы подтвердилось. Посмотри, как велико его смиренномудрие. Не потому, говорит, Бог укрепил меня, что я был достоин такого дара, но "дабы утвердилось благовестие", которое вверено мне. Это подобно тому, как если бы кто носил багряницу и диадему, и из-за них спасся. "И услышали все язычники". Что это значит? Чтобы всем, говорит, сделались известны и слава проповеди, и попечение о мне Промысла. И избавил меня от уст льва: "И избавит меня Господь от всякого злого дела" (ст. 18). Видишь, как он близок был к смерти; он был в самых челюстях льва; львом же называет Нерона, по причине его зверства, могущества царства его и непреклонности. И избавил, говорит, Господь меня, и избавит. Если же опять избавит, то как он говорит: "уже становлюсь жертвою"? Но вникни в слова его. Избавил меня, говорит, "от уст" льва; и далее: "избавит", уже не от уст львовых, – но от чего? – "от всякого злого дела". Тогда Он избавил меня от опасностей; а теперь, когда для благовестия уже сделано достаточно, Он опять избавить меня – от всякого греха, т. е. не попустит мне отойти (из здешней жизни) осужденным. Подлинно, бороться с грехом до крови и не пасть, значит, избавиться от другого льва – диавола. Последнее избавление его важнее первого, когда ему предстояло быть предану на смерть. "И сохранит для Своего Небесного Царства, Ему слава во веки веков. Аминь" (ст. 18). Вот истинное спасение – когда мы просияем там. Что значит: "сохранит для Своего Небесного Царства"? Избавит, говорит, меня от всякой вины, и сохранит там. Спастись для царствия небесного значит умереть ради него здесь. "Ненавидящий", – говорит Господь, – "душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную" (Иоан.12:25). "Ему слава во веки веков. Аминь". Вот славословие Сыну. "Приветствуй Прискиллу и Акилу и дом Онисифоров" (ст. 19). Онисифор был у него в Риме, как сам он говорит: "Да даст ему Господь обрести милость у Господа в оный день" (2 Тим.1:18). Таким приветствием он делает и домашних его более усердными к подобным подвигам. "Приветствуй", – говорит, – "Прискиллу и Акилу". Это – те лица, о которых он часто упоминает, у которых он и жил, которые принимали Аполлоса (Деян.18). Жену он поставляет прежде, кажется мне, потому, что она была усерднее и более предана вере – она-то и приняла тогда Аполлоса, – или он делает это безразлично. Такое приветствие было для них немалым утешением, служило доказательством почтения и любви его и доставляло им великую благодать, потому что и одно -приветствие такого святого и блаженного мужа могло исполнить великой благодати того, кто удостаивался этого приветствия. "Ераст остался в Коринфе; Трофима же я оставил больного в Милите" (ст. 20). О нем и Тихике мы знаем из книги Деяний, что он взял их с собою из Иудеи, и что они всегда находились при нем, может быть, потому, что были усерднее прочих.