Творения, том 12, книга 1

1. Доказав со стороны священника, священства и завета, что (ветхий завет) должен был окончиться, (апостол) теперь доказывает то же со стороны самого устройства скинии. Каким образом? Когда говорит о святом и святом святых. Святое есть образ прежнего времени, потому что там все совершилось с жертвоприношениями; а святое святых есть образ настоящего. Словом - святое святых (апостол) означает и небо, и завесу неба, и плоть (Христову), входящую внутрь завесы: "открыл нам", - говорит, - " через завесу, то есть плоть Свою" (Евр. 10:20). Впрочем нужно объяснить это место с самого начала. Что же он говорит? Кто "первый"? Завет. "Имел постановление о Богослужении". Что значит: "постановление о Богослужении"? Знаки или постановления; как бы так говорит: тогда он имел их, а теперь не имеет, - и этим уже выражает, что (ветхий завет) отменён: "имел", говорит, так что теперь он, хотя бы и оставался, уже не имеет (силы). Святое же людское ("Святилище земное"). Людским называет его потому, что всем дозволялось входить в него; в одном и том же здании назначено было место, где стояли священники, где иудеи, прозелиты, назореи. Так как оно было доступно и язычникам, то и называет его людским (, мирским); иудеи же не были мирскими. "Скиния первая", - говорит, - "в которой был светильник, и трапеза, и предложение хлебов". Это - мирские знаки. "За второю же завесою", - следовательно, не одна была завеса, но была завеса и вне (святаго), - "была скиния, называемая "Святое-святых". Смотри, как он называет то и другое скинией, потому что она как бы шатром осеняла находившееся там. "Имевшая золотую кадильницу", - говорит, - "и обложенный со всех сторон золотом ковчег завета, где были золотой сосуд с манною, жезл Ааронов расцветший и скрижали завета". Все эти вещи были священны и служили ясными памятниками иудейской неблагодарности. "И скрижали завета", - Моисей разбил их, - "и манну": когда (иудеи) роптали, тогда (Моисей) и повелел, на память потомкам, положить её в золотую стамну. "Жезл Ааронов расцветший", - потому что они возмутились; иудеи были неблагодарны, непрестанно получая благодеяния, забывали их, потому, по повелению законодателя, всё это было положено в золотой ковчег, чтобы передать памяти потомков. "А над ним херувимы славы, осеняющие очистилище". Что значит: "херувимы славы"? Значит - или славные, или подчиненные Богу. Хорошо также он указывает, что они находились выше, выражая, что есть предметы выше тех вещей. "О чем", - говорит, - "не нужно теперь говорить подробно". Здесь он намекает, что всё это были не одни только видимые вещи, но и знаки чего-то другого. "О чем", - говорит, - "не нужно теперь говорить подробно" - может быть, потому, что это требует продолжительного объяснения. "При таком устройстве, в первую скинию всегда входят священники совершать Богослужение" (Евр. 9:6). Т.е., хотя это и было, но иудеи не участвовали в этом, потому что не видели этого; следовательно, было не столько для них, сколько для тех, для кого служило прообразом. "А во вторую - однажды в год один только первосвященник, не без крови, которую приносит за себя и за грехи неведения народа" (Евр. 9:7). Видишь ли самые прообразы, здесь уже предложенные? Чтобы не сказали: как может быть одна жертва, как первосвященник (Христос) однажды принес её? - (апостол) показывает, что так было издревле: святейшая и страшная (жертва) была одна. Так-то (иудеи) были приготовляемы издревле: и тогда, говорит, архиерей приносил жертву однажды. Хорошо также сказано: "не без крови"; не без крови, хотя и не такой крови (как ныне), потому что и служение было не таково. Это означало, что настанет (жертва), которая не будет истребляться огнём, но более обнаруживаться кровью. Так как под жертвою (апостол) разумеет крест, при котором не было ни огня, ни дров, и который не был приносим много раз, но однажды принесён (обагренный) кровью, то показывает, что и ветхозаветная жертва была такова же и приносилась однажды с кровью. "Которую приносит", говорит, "за себя и за грехи неведения народа". Смотри, не сказал: о грехах, но: "грехи неведения народа", чтобы они не высокомудрствовали: хотя бы, говорит, ты согрешил невольно, но и при нежелании своём ты допустил неведение, и потому никто не может быть чистым. Везде он прибавляет: "за себя", выражая, что Христос - первосвященник, гораздо высший иудейского. Действительно, если Он был непричастен грехам нашим, то как Он мог принести жертву за Себя? Для чего же, спросишь, (апостол) и сказал это? Для указания на высшее. Доселе не было рассуждения; а далее он рассуждает и говорит: "[Сим] Дух Святый показывает, что еще не открыт путь во святилище, доколе стоит прежняя скиния" (Евр. 9:8). Для того, говорит, это было так устроено, чтобы мы знали, что святое святых, т.е. небо, ещё недоступно. Впрочем, на том основании, что мы не входим в него, мы не должны думать, будто его нет; мы не могли входить и во святое святых. "Она есть", - говорит, - "образ настоящего времени" (Евр. 9:9).