Творения, том 2, книга 1

Не величина города, а добродетель душевная служит для него украшением и безопасностью. Если же ты (величину) считаешь преимуществом города, то подумай, сколько соблазнителей, сколько людей изнеженных и развратных и преданных бездне пороков участвует с тобою в этом преимуществе, – и пренебреги наконец этим отличием. Но не таков тот (небесный город): в нем не может иметь части, кто не показал себя вполне добродетельным. Итак, не будем безрассудны, но станем сетовать тогда, когда отнимет кто-либо достоинство у нашей души, когда мы соделаем грех, когда оскорбим общего всех Владыку. Между тем, случившееся теперь [6] не только ни мало не повредит городу, но, если мы будем бдительны, принесет и величайшую пользу. В самом деле, наш город теперь стал подобен благородной и целомудренной жене: страх сделал его скромнее и честнее и освободил от тех нечестивцев, которые дерзнули совершить преступление. Не будем же плакать по-женски; многие, слышал я, говорили на площади: "горе тебе, Антиохия! Что сталось с тобою? Как ты обесчещена!" Услышав это, я посмеялся над детским умом говорящих такие слова. Это не теперь надобно говорить, а когда увидишь пляшущих, пьянствующих, поющих, богохульствующих, клянущихся, нарушающих клятвы, лгущих, – тогда приговаривай эти слова: "горе тебе, город! Что с тобою сделалось?" Если же увидишь на площади, хоть и немного, мужей скромных, степенных и воздержных, называй такой город блаженным. Малолюдство нисколько не может повредить ему, когда в нем есть добродетель, равно как и многолюдство нисколько не принесет пользы, когда в нем порок. “Ибо, хотя бы народа у тебя, Израиль, [было] столько, сколько песку морского, только остаток его обратится” (Ис. 10:22; сн. Рим. 9:27), – то есть, многолюдство не может умилостивить Меня, говорит Бог. Так поступил и Христос: Он изрек горе городам не за малолюдство их, не за то, что они не были главными. И Иерусалиму Он изрек горе опять по этому же самому, говоря так: “Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе!” (Мф. 23:37). И какую пользу, скажи, приносит мне многолюдство, если оно живет в пороке? Напротив, от этого бывает еще и вред. Что другое было причиною и случившегося теперь? Не беспечность ли, не небрежность ли и нечестие жителей? Принесло ли какую-нибудь пользу городу его преимущество, обширность зданий, и то, что он был главным городом? Если же это и пред земным царем нисколько не помогло преступному городу, напротив все те отличия уничтожены, – тем более, нисколько это преимущество его не поможет ему пред Господом ангелов. Не принесет нам в день (страшного суда) никакой пользы то, что мы живем в главном городе – с обширными портиками и другими подобными преимуществами. И что говорю: в день (суда)? Какую пользу может принести тебе и в настоящей жизни то, что твой город – главный? Разве кто чрез это поправил развалившийся дом, или имел от этого какую прибыль? Разве при помощи этого преимущества прогнал уныние, или прекратил болезнь телесную, или отстал от пороков душевных? Не будем же, возлюбленные, поступать легкомысленно и смотреть на мнения толпы, но узнаем, что, в самом деле, составляет преимущество города, что делает его главным городом. Это говорю я, конечно, в надежде, что город опять получит и это отличие и явится на своем высоком месте, так как царь человеколюбив и боголюбив: хочу, однако, чтобы, если и будут возвращены (городу его преимущества), вы этим не гордились и не хвалились, и из-за этого не превозносили бы пред нами города. Когда захочешь хвалить город, то не говори мне о предместии – Дафне, ни о множестве и величине кипарисов, ни об источниках вод, ни о том, что много людей живет в городе, ни о том, что можно с совершенною безопасностью быть на площади до самого глубокого вечера; (не говори) и об обилии товаров: все это – тленное и остается только до конца настоящей жизни. Но если можешь сказать о добродетели, о скромности, и милостыни, о всенощных бдениях, о молитвах, о трезвости, о любомудрии душевном, – вот этими (добродетелями) прославляй город. Они, когда бывают и у живущих в пустыни, делают ее великолепнее всякого города; напротив, и город бывает хуже всех, если у жителей его нет этих добродетелей. Так поступим не только в отношении к городу, но и в отношении к людям. Если увидишь человека тучного, достигшего большой дородности, высокого, и ростом тела превосходящего других, – не удивляйся ему, пока не узнаешь его души. Станем всех ублажать не за внешнее благообразие, но за красоту душевную. Мал и не высок телом был Давид; однако этот не высокий и малый, не имевший никакого оружия, низложил одним ударом целое войско и ту (плотяную) башню: не бросил он копья, не пустил стрелы, не обнажил меча, но все сделал вержением малого камня. Поэтому некто и увещевает так: “Не хвали человека за красоту его, и не имей отвращения к человеку за наружность его. Мала пчела между летающими, но плод ее – лучший из сластей” (Сир. 12:2-3). То же будем говорить и о городе и о людях; будем и любомудрствовать между собою, и благодарить непрестанно Бога и за настоящее и за прошедшее, и молить Его все вместе и со всем усердием, чтобы и сидящие в темнице, и присужденные к переселению в чужой край, были – первые освобождены, а последние возвращены. И они – члены наши, с нами вместе подверглись волнению, с нами претерпели бурю: станем же молить человеколюбивого Бога, чтобы они с нами насладились и тишиною. Никто не говори: "а мне что еще заботиться? Я избавился от опасности; пусть погибнет такой-то, пусть пропадет другой!" Не станем оскорблять Бога таким небрежением, но будем так скорбеть, так усердно молить Бога, как будто бы мы сами были в несчастии, – исполняя следующее изречение Павлово: “Помните узников, как бы и вы с ними были в узах, и страждущих, как и сами находитесь в теле” (Евр. 13:3), и: “Радуйтесь с радующимися … последуйте смиренным” (Рим. 12:15-16). Это и нам самим доставит величайшую пользу, потому что ничто так не приятно Богу, как то, когда мы с великою искренностью скорбим о наших сочленах. Будем же умолять Его все вместе и о настоящем и о будущем, чтобы Он избавил нас и от того наказания. Настоящие бедствия, каковы бы они ни были, могут быть перенесены и имеют конец; а тамошние мучения бесконечны и неизбежны. Но вместе с молитвою, будем и сами стараться не впадать впредь в те же грехи, зная, что иначе не можем мы уже получить и прощение. Итак, падем все вместе пред Богом, и как здесь, так и дома у себя будем говорить: “Ибо праведен Ты, Господи, во всем, что соделал с нами, …совершил истинные суды во всем, что навел на нас” (Дан. 3:27-28). Ежели грехи наши восстали против нас, то сотвори нам (милость) ради имени Твоего и не допусти впредь испытать такие бедствия, “и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки” (Мф. 6:13). Аминь.