Творения, том 2, книга 1

Эти люди и о Боге умеют любомудрствовать так, как заповедал Бог. Если ты возьмешь одного из них, и приведешь затем какого-нибудь языческого мудреца, или – поелику теперь такового не найти – если, взяв кого-нибудь из тех, и раскрыв книги древних мудрецов, прочтешь (написанное в них) и, сопоставив, сравнишь, что отвечают эти люди ныне, и что мудрствовали тогда те, то увидишь, сколь велика мудрость первых, и как велико неразумие последних. В самом деле, в то время как некоторые из этих последних говорят, что и сущее не руководится Провидением, и творение произошло не от Бога, и добродетель будто бы не достаточна сама по себе, а нужны еще деньги, благородное происхождение и внешний блеск, и много другого, еще более достойного смеха, – эти люди, наоборот, мудрствуют и о Промысле, и о загробном суде, и о творческой деятельности Бога, приведшей все из несущего, и о всем прочем, нисколько, при этом, не будучи обязаны языческой науке. Кто не познает отсюда силы Христа, которая неученых и простецов показала настолько мудрейшими много хвалившихся своею мудростью, насколько разумные мужи превосходят малых детей? Какой им вред от того, что речь их проста, когда помышления их исполнены глубокой мудрости? Какая, наоборот, польза язычникам в обработанном слове, когда ум их остается чужд мыслей? Это похоже на то, как если бы кто-нибудь имел нож, у которого рукоятка серебряная, а самое лезвие мягче всякого свинца. Так точно и у них: речь изукрашена словами и именами, а мысль крайне немощна и ни на что решительно для них не пригодна. Совсем не так у этих мудрецов, а как раз напротив: ум их полон глубокой духовной мудрости, и жизнь следует учению. У них нет изнеженных женщин, нет ни украшений в одеждах, ни подкрашиваний и подрисовываний: всякое подобного рода растление нравов изгнано. Оттого-то они и подчиненных себе людей очень легко приучают к воздержности, и с полною точностью соблюдают закон Павла, повелевающий иметь одежду и пропитание, и не искать ничего больше (1 Тим. 6:8). У них нет обычая натираться благовонными мазями, отуманивающими ум, а сама земля, порождая травы, искуснее всякого мировара, изготовляет для них тонкое благоухание цветков. И так как они изгнали всякую роскошь и удалили гибельные потоки пьянства, а пищу употребляют в таком лишь количестве, сколько нужно для поддержания жизни, то и тело у них вследствие этого пользуется таким же полным здоровьем, как и душа. Итак, не будем презирать этих людей за их внешний вид, а станем лучше дивиться их разуму. Что пользы, в самом деле, во внешних одеждах, когда душа облачена жалостнее всякого нищего? Хвалить и удивляться человеку следует не за одежды, равным образом и не за тело, а за душу. Раскрой душу этих людей, и ты увидишь красоту ее и богатство по речи, по убеждениям и по всему состоянию нравов.

2. Итак, пусть устыдятся язычники, пусть закроют в смущении лицо свое и скроются со стыда за своих философов и за свою мудрость, которая немощнее всякого безумия. В то время как их мудрецы при своей жизни едва смогли научить своим мнениям самое ничтожное число людей, да и этих лишились при малейшей случившейся опасности, – ученики Христа, – рыболовы, мытари, делатели палаток, – в течение немногих лет обратили к истине всю вселенную, и, не смотря на бесчисленные, возникавшие с тех пор опасности, проповедь не только не угасла, а процветает и ныне и делает большие и большие успехи; они же научили мудрствовать людей несведущих – земледельцев и пастухов. Эти-то последние, имея вместе со всем прочим внедренную в сердце любовь, – виновницу всякого добра, – не смотря на дальний путь, поспешили придти к нам, чтобы обнять своих братьев.