Творения, том 2, книга 2

Узнай же прежний страх пред ней, чтобы, видя нынешнее презрение к ней, дивился ты виновнику этой перемены – Богу; узнай прежнюю ее силу, чтобы, убедившись в настоящем ее бессилии, ты благодарил Христа, Который сделал ее совершенно бессильной. Прежде, возлюбленный, не было ничего сильнее смерти и ничего слабее нас, а теперь нет ничего слабее ее и ничего сильнее нас. Видишь ли, какая превосходная произошла перемена, как Бог сделал сильное слабым, а слабое сильным, явив нам в том и другом свое могущество? Но чтобы сказанное не было только одним выражением личного мнения, я приведу и доказательство. И во-первых, если угодно, мы покажем, как прежде боялись смерти не только грешники, но и святые люди, имевшие великое дерзновение пред Богом, отличавшиеся доблестными делами и достигшие всякой добродетели. Впрочем я показываю это не для того, чтобы осуждать нам святых, но чтобы подивиться силе Божией. Итак, откуда видно, что лик смерти прежде был страшен и все ужасались ее и трепетали? Из примера первого патриарха. Авраам, патриарх, праведник, друг Божий, оставивший отечество, и дом, и родных, и друзей, и презревший все настоящее ради повеления Божия, так боялся и страшился смерти, что, намереваясь войти в Египет, сказал жене своей следующее: "я знаю, что ты женщина, прекрасная видом; и когда Египтяне увидят тебя, убьют меня, а тебя оставят[2]" Что же? "Скажи же, что ты мне сестра, дабы мне хорошо было ради тебя, и дабы жива была душа моя чрез тебя" (Быт.12:11-13). Что это, святой и патриарх? Ты пренебрегаешь бесчестием жены, оскорблением брачного ложа, разрушением брака? Так боишься ты, скажи мне, смерти? И не только пренебрегаешь этим, но и сплетаешь обман вместе с женой, разыгрываешь вместе с ней постыдную драму, и чтобы царь египетский, покушаясь на прелюбодеяние, не сделал этого явно, надеваешь ей маску сестры, снимая с нее имя жены? Впрочем я боюсь, чтобы стараясь ослабить силу смерти, нам не показаться осуждающими праведника; поэтому, я постараюсь сделать то и другое, и показать бессилие смерти и исхитить его от такого осуждения. Но прежде необходимо доказать, что он боялся смерти, и тогда избавить его от нареканий. Посмотрим же, какое страшное и невыносимое дело испытал он, – потому что видеть свою жену посрамляемой и смотреть, как с ней совершают прелюбодеяние, это невыносимее и тысяч смертей. Но что я говорю: как с ней совершают прелюбодеяние? Даже, если муж имеет в душе простую мысль подозрительную касательно ее, и тогда для него вся жизнь становится не в жизнь. Страсть ревности составляет для него огонь и пламень неукротимый, которого мучительную и непреодолимую силу выражая, некто сказал: "ревность – ярость мужа, и не пощадит он в день мщения, не примет никакого выкупа и не удовольствуется, сколько бы ты ни умножал даров" (Прит.6:34-35); и еще в другом месте: "люта, как преисподняя, ревность" (Песн.8:6). Как невозможно, говорит он, склонить ад деньгами, так и ревнивого успокоить и примирить. Многие часто отдали бы душу свою, чтобы найти прелюбодея, и охотно стали бы пить самую кровь человека, оскорбившего жену, и решились бы сделать и потерпеть все для этого; а праведник однако перенес эту невыносимую, мучительную и непреодолимую страсть с величайшим терпением и пренебрег оскорблением жены своей по страху смерти и кончины.