Творения, том 3, книга 1

6. Итак, для чего же он приказал, не имея намерения исполнить (этого приказания)? Для того, чтобы увеличить страх (должника). А страх увеличил угрозой для того, чтобы заставить его просить (о пощаде), а просить заставил для того, чтобы иметь случай к прощению. Мог он, конечно, простить его и до просьбы, но не сделал этого, чтобы должника не сделать худшим. Мог дать прощение и прежде расчета, но чтобы тот, не зная тяжести своих грехов, не сделался бесчеловечнее и жесточе к ближним, для этого наперед показал ему великость долга, а потом простил ему все. В самом деле, если и после того, как сделан был расчет, показан долг, произнесена угроза и объявлен приговор, которому должен был подвергнуться (этот человек), он был так жесток и бесчеловечен к товарищу, то до какой бы жестокости не дошел он, когда бы ничего этого не было? Для того Бог сделал и устроил все это, чтобы предотвратить такое бесчеловечие его. Если же он ничем этим не исправился, то вина уже не в учителе, а в том, кто не принял исправления. Однако ж посмотрим, как он прикрывает свою язву. "Пал", говорится, к ногам его, "кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и всё тебе заплачу" (Мф. 18:26). Не сказал ведь, что не может заплатить: таков уж обычай у должников – обещать, хоть и ничего не могут отдать, лишь бы избежать настоящей беды.

Послушаем все мы, нерадящие о молитве, какова сила молений? Этот должник не показал ни поста, ни нестяжательности, и ничего другого подобного; однако ж, лишенный и чуждый всякой добродетели, лишь только попросил он господина, то и успел преклонить его на милость. Не будем же ослабевать в молитвах. Кто может быть грешнее этого должника, который виновен был в стольких преступлениях, а доброго дела, ни малого, ни великого, не имел? Однако ж он не сказал себе: я не имею дерзновения, покрыт стыдом; как могу приступить? Как могу просить? А так говорят многие из согрешающих, недугуя дьявольскою робостью! Ты не имеешь дерзновения? Для того и приступи, чтобы приобрести великое дерзновение. Тот, кто хочет с тобой примириться, не человек, пред которым бы пришлось тебе стыдиться и краснеть; это Бог, желающий, больше тебя, освободить тебя от грехов. Не столько ты желаешь собственной безопасности, сколько Он ищет твоего спасения; и – это Он показал нам самыми делами. Ты не имеешь дерзновения? Потому-то и можешь иметь дерзновение, что ты в таком расположении духа; величайшее дерзновение в том, чтобы не думать, что имеешь дерзновение, равно как и величайший стыд – оправдывать себя пред Господом. Этот нечист[3], хотя бы был святее всех людей; напротив, считающий себя последним между всеми становится праведным. И свидетели того, что я говорю, фарисей и мытарь. Не станем же отчаиваться из-за грехов, не станем унывать, но будем приходить к Богу, припадать, умолять, как сделал это должник, доселе показавший доброе расположение. Что не пал он духом, не повергся в отчаяние, исповедал грехи, попросил некоторой отсрочки и замедления – все это хорошо, и (обнаруживает) сокрушенное сердце и смиренную душу. Но последующее уже не похоже на прежнее: что приобрел он усердною мольбою, все это вдруг погубил гневом на ближнего. Теперь перейдем к образу прощения: узнаем, как господин простил его, и как дошел до этого. "Умилосердившись", говорится, "Государь, отпустил его и долг простил ему" (Мф. 28:27). Тот просил отсрочки, этот дал прощение; стало быть, тот получил больше, чем сколько просил. Потому и Павел говорит: "А Тому, Кто действующею в нас силою может сделать несравненно больше всего, чего мы просим, или о чем помышляем" (Еф. 3:20). Ты не можешь и помыслить, сколько Он готов дать тебе. Не стыдись же; не красней; или – лучше – стыдись грехов, только не отчаивайся, не оставляй молитвы, но, хоть ты и грешник, приступи, чтобы примирить с собой Владыку, чтобы дать Ему случай показать Свое человеколюбие в прощении твоих грехов. Стало быть, если побоишься приступить, помешаешь Его благости, преградишь путь щедротам Его милосердия, сколько это зависит от тебя.