Творения, том 3, книга 2

15. Какой также, скажи мне, вред причинили добродетелям трех отроков случившиеся с ними бедствия? Не тогда ли, как они были еще молоды, и весьма молоды, в раннем возрасте, подверглись они страшному наказанию и плену, были далеко отведены и, пришедши в чужую землю, лишены и отечества, и дома, и храма, и жертвенника, и жертв, и приношений, и возлияний, и самого песнопения? Для них не только дом их был не доступен, но вместе с тем и разнообразные виды богослужения. Не были ли они преданы в варварские руки, более волкам, нежели людям, и, что всего тяжелее, находясь в варварской земле и тягчайшем плене, не имели ни учителя, ни пророка, ни начальника? "И нет у нас, - говорится в Писании, - ни князя, ни пророка, ни вождя… ни места, чтобы нам принести жертву Тебе и обрести милость Твою" (И несть, князя, и пророка, и вожда, ни места, еже пожрети пред Тобою, и обрести милость) (Дан. 3: 38). Притом они введены были в царский дом, как бы на какую-нибудь скалу и утес, и в море, наполненное подводными камнями, и принуждены были плыть по этому страшному морю без кормчего, без рулевого, без корабельщиков и без парусов, или как бы в темнице заключены были в царских чертогах. Они любили мудрость, стояли выше житейских дел, попрали всякую гордость человеческую, отличались легким крылом, и потому пребывание там считали усугублением своих бедствий. Находясь вне дворца, в частном доме, они могли бы пользоваться большой свободой; а поступив в эту темницу (ведь они считали всю тамошнюю пышность не лучше темницы, утесов и подводных камней), они тотчас встретили ужасное затруднение. Царь повелел им участвовать в собственной его трапезе, роскошной, нечистой и скверной; а им это было не позволительно и казалось тяжелее смерти; они оставлены были одни, как агнцы между множеством волков. Необходимо было или мучиться голодом, или идти на смертную казнь, или вкушать запрещенные яства. Что же делают эти юноши - сироты, пленники, пришельцы, рабы дающих им такие повеления? Они не подумали, что достаточным для них извинением может послужить необходимость и насилие властелина города; но употребляют все способы и усилия, чтобы избежать греха, хотя были совершенно беззащитными. Ни деньгами они не могли склонить на свою сторону, - как это возможно для пленников? - ни дружбой и знакомством, - как это возможно для пришельцев? - ни властью не могли заставить, - как это возможно для рабов? - ни многочисленностью преодолеть, - как это возможно только для троих? Поэтому они пришли и стали словами убеждать того евнуха, который имел здесь власть. Увидев, что он боится, трепещет и заботится о собственном спасении, и непреоборимый страх смерти потрясает душу его: "Боюсь я, - говорил он, - господина моего, царя… если он увидит лица ваши худощавее, нежели у отроков, сверстников ваших, то вы сделаете голову мою виновною перед царем" (боюся аз, господина моего царя, да не когда увидит лица ваша уныла, паче отроков сверстников ваших, и осудите главу мою царю) (Дан. 1: 10), они удаляют от него это опасение и убеждают оказать им милость. И так как они сделали все с своей стороны, то и Бог после того сделал свое: не Божиим только делом было то, за что они имели получить награду, но прежде всего это зависело от их душевного расположения, которое они показали доблестным и твердым, - потому и приобрели себе Божие благословение и довершили то, чего домогались.