Творения. Том 3

А если останется и выслушает, то одинаковый суд тому и другому: и один предается смерти, потому что говорил, и другой — потому что слушал.

Если говорит с тобою лжец, а ты преклоняешь к нему слух свой, то из уст его течет смерть и переливается в недра слуха твоего; смертоносный яд говорящего сообщается и слушающему.

Закваска, какую слушающий заимствует у говорящего, более и более вскисает в первом. Как перешла смерть от змия, говорившего с Евой? Посредством слуха; им входит и убийственное злоречие.

Лукавый и молчащего может погубить посредством другого говорящего. Кто не наносит себе смерти делами, того убивает он помыслами.

Демоны говорили истину, но Спаситель наш не внимал им. Истинный хотел, чтобы не по свидетельству лжецов уверовали в Него, но чтобы истинная проповедь проповедана была истинными проповедниками.

Почему апостолы не хотели слушать того демона, который хвалил их? Потому что голос горького был горек для сладостного их слуха.

Если же так горька льстивая похвала, то не гораздо ли более горечи в порицании? Если диавольская похвала смертоносна, то не тем ли паче смертоносно диавольское дело — злоречие? Если сладость сатаны есть убийственный яд, кто станет вкушать его горечь? Обманывает он тебя и тогда, когда по видимости говорит истину.

Демоны говорили истину, когда Христа исповедовали Христом. Почему же не принял Он свидетельства их? Объяснит тебе это следующий пример.

Один и тот же дождь напоевает и полезные, и вредные растения. В растениях вредных дождь делается вредоносным, хотя по природе своей он и полезен.

Змея, поедая сладкую пищу, превращает её в горечь. И когда изблюет это, горе тому, кто примет в себя.

И истина из уст лжеца выходит смертоносным ядом; в сладких словах его скрывается горечь.

Да удостоверит тебя в этом змий, язык которого так сладок был для невинных. Да удостоверит и этот змий (Иуда предатель), так сладко говоривший Всеведущему. С дружелюбными словами сей злобный враг облобызал Жизнодавца. И если обманывал змий Всеведущего, то кольми паче обманет тебя, недальновидного.

И на другом основании да убедишься в том, что это гнусно и страшно. Если кто подаст тебе питие в сосуде мерзком и гнусном, то самое питие сделается для тебя отвратительным, потому что гнусен сосуд; хотя бы питие само по себе было и приятно, но гнусным делается от сосуда.

Кто же гнуснее лжеца? Разве тот один, кто слушает его. Кто отвратительнее обманщика? Разве тот один, кто внимает ему. Кто любит гнусные речи, тот осквернен уже в душе своей. Поэтому-то не внимали им чистые и Сам Господь чистоты.

Господь наш Себя Самого предал на смерть, но не предал слуха Своего лжецу; уста Его вкусили оцта (винного уксуса), но слух Его не вкусил лжи.

Дал уста Свои на лобзание Искариоту, но слуха Своего не предал обманщику. Дай и ты уста свои для лобзания ему, но не предавай ему слуха своего.

Если дашь ему уста свои, дыхание уст твоих вразумит его, а если предашь ему слух свой, вкушение речей его убьет тебя.

Избегай обоняния, а тем более вкушения смертоносного яда. С поспешностью бежишь ты от дыма — а слушаешь лжеца.

Уклоняешься от зловония — а сидишь вместе с обманщиком. Дым вредит глазам, а насмешка над ближним — слушателю. Если так вредна насмешка, то еще вреднее злоречие. Чувства надобно тебе охранять от того, что вредно для каждого из них. Если члены свои хранишь чистыми от блуда, то и уста свои береги от злословия.

Уста не могут любодействовать, но могут лгать и клеветать. Если один член твой чист от греха, а другой умерщвлен грехом, то этот умерщвленный грехом член причинит тебе смерть.

Преклони ко мне ухо свое — и в изучение твое представлю тебе примеры. Посмотри на воина, у которого все тело покрыто панцирем; и с ним случается, что бывает неожиданно поражен в скважины панциря. Так Ахав ранен был стрелой в отверстие панциря.

Если смерть входит сквозь малые скважины на панцире, то гораздо легче войти ей в отверстую дверь слуха.

Дверь слуха широка, потому-то именно ей и вошла смерть. Врывающийся в эту дверь поток увлекает за собой все чувства. Все объемлется словом, по дверь слуха довольно велика и для него.

Потому загради слух свой двойной дверью, чтобы не нашло в него доступа злословие. Не думай, что смертоносный яд, по причине малого количества, не умертвит тебя. Не думай, что злословие, как бы ни было оно мало и неважно, не погубит тебя.

Смотря на ловлю птиц, учись не пренебрегать и малостью. Случается, что птица вся вне сети, но задерживается одним когтем, и край слабого когтя делает ни к чему не годной всю силу крыльев; хотя птица совершенно вне сети, однако же вся уловляется сетью.

В состоянии ли кто объяснить, как от такого недуга, на который не обращают и внимания, происходит тяжкая и мучительная болезнь?

Что видим в природе, тому же учит и Писание. И природа, и Писание, если правильно будем вникать, показывают одно и то же.

Блаженный апостол рядом ставит убийц и злоречивых, сребролюбцев и прелюбодеев, говоря, что они Царствия Божия не наследят (1 Кор. 6:9–10). Равный всем им вес дал апостол на весах правды.