Творения, том 4, книга 2

1. Как цветущий луг представляет взорам на себе различные и разнообразные цветы, так божественное Писание показывает нам добродетели праведных, – не для того, однако же, чтобы мы только мимоходом наслаждались благоуханием их, как (наслаждаемся) благоуханием цветов, но для того, чтобы мы постоянно собирали отсюда плоды в свою пользу. Там, лишь только возьмем цветы в руки, они вскоре увядают и теряют свою приятность. А здесь не так: воспринимая слухом добродетели праведных и слагая их в глубине нашего сердца, – мы во всякое время можем, если захотим, наслаждаться их благоуханием. Итак, если таково благоухание (добродетелей) святых, изображаемых в божественном Писании, то испытаем сегодня благоухание добродетелей Лота, чтобы в точности узнать, как общение с праотцом (Авраамом) возвело этого праведника на крайнюю высоту добродетели, и как (идя) по следам праотца, он сам показывает свое страннолюбие на деле. Но чтобы слово наше было яснее, лучше выслушать самые слова Писания: "и пришли", говорит оно, "два Ангела в Содом вечером"? Почему Писание так начинает: "и пришли те два Ангела в Содом вечером"? – После того, как (ангелы) были приняты праотцом и пошли от него, благопопечительный и человеколюбивый Господь, по свойственной Ему благости явившийся тогда в образе человека, остался беседовать с праотцом, как вы вчера слышали, желая всех нас научить о Своем крайнем долготерпении и о пламенной любви праотца. Между тем ангелы устремились к Содому. Итак, божественное Писание, соблюдая порядок повествования, теперь говорит: "и пришли те два Ангела в Содом вечером" с тем, чтобы исполнить повеление (Божье). Заметь же точность и осмотрительность божественного Писания, как оно означает нам и самое время, в которое (ангелы) пришли; оно говорит, (что это было) "вечером". Для чего же обозначено время? И для чего именно они пришли вечером? Для того чтобы показать нам, как велико было страннолюбие Лота. Как праотец в полуденное время сидя, (у дверей палатки), наблюдал проходящих, так сказать ловил их, подбегал на встречу к путникам и с великой радостью принимал их, – так и праведный Лот, зная крайнее развращение жителей содомских, не опускал и вечернего времени, а ждал даже до этого времени, не встретится ли ему какое-нибудь сокровище, и нельзя ли ему будет пожать плоды страннолюбия. Поистине, надобно удивляться величию добродетели этого праведника, – как он, находясь среди таких беззаконников, не только не сделался оттого беспечнее, но показал в себе еще тем большую добродетель, и когда все, так сказать, неслись по стремнинам, он один среди такого множества шел ровным путем. Как же теперь иные говорят, что живущему среди города невозможно соблюсти добродетели, но что для этого нужно удалиться от мира и пребывать в горах, и что невозможно быть добродетельным человеку, занятому управлением своего дома, имеющему жену и озабоченному детьми и рабами? Пусть посмотрят на этого праведника с его женой, детьми и рабами, как он, живя в городе, между такими развращенными и беззаконными людьми, как светоч сияет среди моря, и не только не угасает, но еще тем больший издает свет. Не с тем, однако, говорю я это, чтобы препятствовать удалению из городов и возбранять пребывание в горах и пустынях; но чтобы показать, что желающему соблюдать воздержание и бодрствовать ничто не может препятствовать. Как беспечному и нерадивому самая пустыня не может принести никакой пользы, потому что не от места зависит совершенство добродетели, но от расположения души и нравов, так трезвенному и бодрствующему (над собой) не может нисколько повредить и пребывание среди города. Я даже желал бы, чтобы добродетельные люди, подобно этому блаженному (мужу), наиболее жили среди городов; здесь они служили бы для других закваской, и возбуждали бы их к подражанию себе. Но так как это представляется трудным, то пусть будет хоть так, как я прежде сказал [т.е. пусть желающие для сохранения добродетели удаляются от мира]. "Ибо проходит образ мира сего" (1Кор.7:31) и кратка настоящая жизнь. Если ныне, находясь еще на поприще, мы не совершим подвигов добродетели и не будем избегать сетей зла, то впоследствии, хотя и станем обвинять самих себя, но уже тщетно: тогда раскаяние будет уже бесполезно. Пока мы находимся в настоящей жизни, возможно еще, раскаявшись, получить оттого пользу, и очистив прежние согрешения, удостоиться милосердия от Господа. Если же, опустив настоящее время (жизни), будем внезапно (от нее) восхищены, то, хотя и будем тогда каяться, но уже не получим от того никакой пользы. А чтобы тебе убедиться в этом, послушай, что говорит пророк: "в гробе кто будет славить Тебя?" (Пс.6:6)? И еще: брат не избавит, избавит ли (вообще) человек? Не даст он Богу выкуп за себя (Пс.48:8)? Некому, говорит, будет там избавить человека, погибшего от собственной беспечности, хотя бы тут был брат, или отец, или мать. И что я говорю: брат, отец и мать? И самые праведники, получившие великое дерзновение (перед Богом), тогда не будут в состоянии помочь нам, если мы теперь будем предаваться беспечности. Если, сказано, станет Ной, и Иов, и Даниил, сынов своих и дочерей своих не избавят (Иезек.14:18). Заметь силу этой угрозы, – и то, каких праведников (Писание) представило в пример. Именно эти самые праведники в свое время служили для других посредниками спасения: так Ной, когда страшный потоп покрыл вселенную, спас жену свою и сыновей; подобным образом Иов был для других причиной спасения; и Даниил многих избавил от смерти, когда жестокий властелин (Навуходоносор), испытывая некоторые сверхъестественные явления, повелел умертвить халдеев, волхвов и гадателей (Дан.5:11).