Творения, том 5, книга 1

4. "Ты ненавидишь всех, делающих беззаконие", – хотя бы то был раб, говорит, хотя бы свободный, хотя бы царь, и кто бы ни был, потому что не по внешним достоинствам, а по добродетелям Бог обыкновенно избирает Себе друзей. Но так как многие из людей грубых считают ни во что быть в ненависти у Бога, то послушай, как он присовокупляет и страх наказания: "погубишь", говорит, "говорящих ложь", – обращая речь к более грубым грешникам. Наказание не ограничится одною ненавистью Бога, хотя и это – невыразимое наказание; но Он погубит всех, говорящих ложь. И первое ужасно, и быть в ненависти у Бога страшнее геенны; но это сказал он для способных понять, а для более грубых присовокупил и второе. Итак, не смущайся, человек, не беспокойся, когда видишь, что некоторые говорят ложь, похищают, предаются любостяжанию, и не претерпевают ничего худого: сказанное непременно сбудется, потому что таков Бог по естеству Своему, – Он отвращается от пороков, всегда ненавидит и не терпит их. Под "говорящими ложь" пророк здесь разумеет живущих порочно, совершающих дела неправды, преданных удовольствиям, невоздержанию, любостяжанию; все это он обыкновенно называет неправдою. "Кровожадного и коварного гнушается Господь": здесь говорит о человеке, склонном к убийству, хитром, лукавом, имеющем на языке одно, а в душе другое, показывающем снаружи вид скромности, а на самом деле свойства волчьи, чего хуже ничего быть не может. От врага явного не трудно остеречься; а тот, кто скрывает свое лукавство и между тем действует злобно, будучи не легко уловим, может совершить много худого. Вот почему и Христос повелел бодрствовать, когда явятся такие люди, потому что они "приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные" (Мф.7:15). "А я, по множеству милости Твоей, войду в дом Твой" (ст. 8). Так как в состав Церкви входили и такие люди – язычники, волшебники, убийцы, чародеи, лжецы, лицемеры, а она сказала, что Бог ненавидит и отвращается их, то, желая показать, что она не по праву и не за добрые дела свои, но по человеколюбию Божию избавилась от них и введена во внутренние покои Его, присовокупляет: "я, по множеству милости Твоей, войду в дом Твой". Чтобы кто-нибудь не сказал: как ты, сделавшая то и то, получила спасение? – она показывает, каким образом она получила спасение, именно, что она спасена по великому человеколюбию, по неизреченной благости Божией. Но бывают люди неизлечимо больные, которые не принимают и милости, как, например иудеи. Благодать и милость, хотя бы благодать и милость, но и они спасают лишь желающих и принимающих благодать, а не упорствующих и нежелающих принять этого дара, каковы были иудеи, о которых и Павел говорил, что они, "не разумея праведности Божией и усиливаясь поставить собственную праведность, они не покорились праведности Божией" (Рим.10:3). Сказав о том, что принадлежит Богу, далее она говорит и о том, что принадлежит ей. "Поклонюсь святому храму Твоему в страхе Твоем" (ст. 8). Когда я получу благодать, говорит, тогда представлю должное и с моей стороны, принесу тебе такую жертву: "поклонюсь святому храму Твоему в страхе Твоем", – не так, как многие из молящихся, которые в это время почесываются, зевают, дремлют, но, говорит, со страхом и трепетом. Кто молится таким образом, тот отлагает всякое зло, располагается ко всякой добродетели, приобретает себе благоволение Божие. "Господи! путеводи меня в правде Твоей, ради врагов моих" (ст. 9). Сказав во славу Богу, что Он ненавидит зло, что Он человеколюбив и промышляет о нас, – сказав о своем спасении и о том, каким образом она спасена, – сказав, что сделала и она по получении спасения, именно, что она отвратилась от зла и прилепилась к добродетели, – подав добрые надежды и живущим порочно, что и они могут получить милость, если захотят исправиться, она потом обращает речь свою в прошение и говорит: "Господи! путеводи меня в правде Твоей". Этим она научает слушателя, прежде всего, воссылать славословие Богу и благодарить Его за полученные благодеяния, а потом просить, чего желает, и опять благодарить за то, что получит. Но посмотрим, чего она просит. Не житейского ли чего-нибудь? Не временного ли? Не скоропреходящего ли? Не о богатстве ли говорит она? Не о славе ли? Не о власти ли? Не об отмщении ли врагам ее? Ничего такого не просит она. Чего же? "Господи! путеводи меня в правде Твоей, ради врагов моих". Видишь ли, что она не просит ничего временного, и как она испрашивает вышней помощи. Ведь идущие таким путем особенно нуждаются в этой помощи. "Правдою" же называется здесь добродетель вообще. И хорошо она сказала: "в правде Твоей", – потому что есть и человеческая правда, правда по законам внешним, но правда малозначащая, не имеющая совершенства и полноты и основывающаяся на человеческих соображениях. А я, говорит, прошу твоей правды, которая нисходит от Тебя и которая возводит на небо; прошу и помощи, чтобы приобрести эту правду.