Читаем Творения, том 5, книга 1 полностью

Немаловажное дело – избегать надменных, ненавидеть гордых, отвращаться от них и гнушаться ими; это – величайшая опора добродетели, величайшая ограда смиренномудрия. "Что выше меня". Другой: и в превышающем меня. "Если я не смиренномудрствовал, но возносился душою моею (к Тебе), как вскормленное дитя к матери своей, то так и воздай душе моей" (ст. 2). Другой (Симмах): так да воздастся душе моей (ανταπδοθείη). Это – усиленное выражение. Если я, говорит, не был смирен, как грудное дитя при матери своей, но надмевался сердцем своим, то пусть будет воздано душе моей. Смысл слов его следующий: я не только был чист от этого порока, т.е. гордости, и не только удалялся от имеющих его, но и в высшей степени приобрел противоположную ему добродетель – смирение, умеренность, сокрушение. Тоже и Христос заповедал ученикам: "если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное" (Мф.18:3). Я приобрел, говорит, такое смирение, какое у грудного дитяти; как оно держится за мать, бывает смиренно, чуждо всякой надменности, просто и кротко, таким и я был в отношении к Богу, держась Его постоянно. Впрочем, он не без причины упоминает о грудном дитяти, но хочет изобразить скорбь свою, затруднение, уныние, великость зол. Как дитя, будучи отнято от сосца, не отстает от матери, но хотя и плачет. скорбит, сетует, досадует, гневается, однако держится за мать и не отстает от нее, так и я, говорит, в скорби, в затруднении и во всех многочисленных несчастьях был предан Богу. Если же я не был таким, говорит, то пусть будет воздано душе моей, т.е. пусть она подвергнется крайнему наказанию. "Да уповает Израиль на Господа от ныне и до века!" (ст. 3). Видишь, – как я сказал в начале, – что верою и учением должно постоянно хвалиться и без причины, и не хвалящийся этим погибнет; а что касается дел жизни, то не должно отказываться – хвалиться ими по требованию обстоятельств. Какие это обстоятельства? Многие и различные, из которых одно например состоит в том, чтобы научить слушателя. Так и пророк, зная это и желая показать, что он говорит о своих добрых качествах для того, чтобы расположить слушателя к соревнованию, прибавляет: "да уповает Израиль на Господа от ныне и до века!" Хотя бы, говорит, тебя постигли несчастья, скорби, войны, плен, и какое бы то ни было из неожиданных бедствий, ты держись надежды на Бога, упования на Него, и непременно получишь добрый конец; Бог избавлением от бедствий воздаст тебе за эту благую надежду, во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука