Творения, том 8, книга 1

[1] "Запретил" взято из славянского перевода, синодальное "восскорбел" выпадает из контекста.

БЕСЕДА 64

"Иисус же возвел очи к небу и сказал: Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал [сие] для народа, здесь стоящего" и проч. (Иоан.11:41,42)

1. Что я много раз говорил, то и теперь скажу, – что Христос не столько обращает внимание на собственное достоинство, сколько на наше спасение, и не заботится о том, чтобы сказать что-нибудь великое, но то, что может привлечь нас. Поэтому высокого и великого в Его словах немного, да и то прикровенно, а уничиженного и обыкновенного – весьма много. Так как это последнее больше привлекало, то Он чаще об этом и говорит. Впрочем Он и не всегда говорит уничиженное, чтобы не повредить будущим (слушателям Своего учения), и не умалчивает о нем, чтобы не соблазнить тогдашних. Люди, освободившиеся от низких понятий, могут и из одного высокого догмата уразуметь все; а те, которые всегда были с понятиями низкими, и совсем не пришли бы, если бы не часто слушали уничиженное. Ведь известно, что и после этого иудеи не отстают, но бросают в Него камнями, преследуют Его, стараются умертвить и называют хульником. Так, когда Он представляет Себя равным Богу, они говорят: "Он богохульствует" (Мар.2:7; Иоан.10:33,36); а когда сказал: "прощаются тебе грехи" (Мар.2:9), – называют Его даже беснующимся, точно также, как и тогда, когда сказал, что слушающий слова Его – превыше смерти (Иоан.8:51). Равным образом они оставляют Его, когда Он сказал: "Отец во Мне и Я в Нем" (10:38), и соблазняются, когда Он говорит о Себе, что сошел с неба. Если же они не терпели таких слов и тогда, как они произносились редко, то конечно еще менее стали бы внимать Ему, если бы речь Его всегда была высокой, и вся из таких слов составлена. Между тем, когда Он говорит: "как" заповедал Мне "Отец Мой, так и говорю" (Иоан.8:28), и также: "Я пришел не Сам от Себя" (7:28), тогда они веруют; и что именно – тогда, видно из слов евангелиста, который, означая это, говорит: "когда Он говорил это, многие уверовали в Него" (Иоан.8:30). Итак, если уничиженные речи привлекали к вере, а высокие – отдаляли от нее, то не крайне ли безумно – не думать, что вся причина уничиженных состоит в том, что они говорены были приспособительно к слушателям? Так и в другом месте Он хотел было сказать нечто великое, но умолчал, указав на эту причину словами: "но, чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду" (Матф.17:27). Тоже самое делает Он и здесь. После того как сказал: "Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня", Он присовокупил: "но сказал [сие] для народа, здесь стоящего, чтобы поверили" (Иоан.11:42). Наши ли это слова? Человеческое ли это предположение? Значит, если бы кто из написанного не мог убедиться, что соблазнялись речами высокими, то может ли он, слыша, как сам Христос свидетельствует, что Он для того говорит уничиженно, чтобы они не соблазнились, – может ли еще думать, что Его уничиженные слова были делом Его естества, а не снисхождения? Так и в другом месте, когда слышен был голос свыше, Он сказал: "не для Меня был глас сей, но для народа" (Иоан.12:30). Впрочем великому можно многое говорить о себе уничиженно; но уничиженному неприлично возвещать о себе что-нибудь великое и высокое. То бывает по снисхождению, и имеет свою причину в немощи слушающих; или лучше – для того, чтобы расположить к смиренномудрию, чтобы убедить, что Он облечен плотью, чтобы научить слушателей – не говорить о себе ничего великого; а также – потому, что слушатели считали Его противником Божиим, не верили, что Он пришел от Бога, думали, что Он разоряет закон, завидовали Ему и враждовали против Него за то, что Он назвал Себя равным Богу. А когда кто, сам по себе незначительный, говорит о себе что-нибудь великое, то для этого нет никакой причины, ни благовидной, ни неблаговидной: это будет только безумием, бесстыдством и непростительной дерзостью. Итак. Для чего (Христос) говорит уничиженно, при своем неизреченном и великом существе? Как по вышесказанным причинам, так и для того, чтобы не сочли Его нерожденным. Так и Павел, по-видимому, убоялся чего-то подобного, почему и сказал: "кроме Того, Который покорил Ему все" (1Кор.15:27). Действительно, нечестиво даже и помыслить это.