Творения. Том I

Если же враг будет внушать тебе такую мысль: «Есть покаяние, поэтому воспользуйся своей волей», – то скажи ему: «Какая нужда, диавол, разорять построенный дом и снова опять строить его?» – Апостол говорит: со страхом и трепетом свое спасение содевайте (Флп. 2, 12). А где страх и трепет, там, очевидно, нет никакого наслаждения. Итак, возлюбленный брат, займись своим спасением и, пребывая в безмолвии, собери свои помыслы, и скажи сам в себе: «Столько времени исполнял ты, человек, похоти плоти и помышлений своих! Какую же получил ты пользу и что приобрел себе, делая это? Приложил ли к возрасту своему локоть един? – Но ты стал тучен! Значит, ты ничего не собрал в себе, кроме пищи для червей. Но что же приобрел ты? Ужели наполнил благами небесную сокровищницу, когда живешь так бес-страшно? Какая польза от того, что оставил ты мир?»

Увы, душа моя, до такого дошла ты состояния, до такого превращения! Вот, братья мои украшены добродетелями, поистине боятся Бога, а я хожу во тьме, с раннего утра раскаиваюсь в том, что делаю, а впоследствии поступаю еще хуже. И поскольку Господь даровал мне силу и здоровье, то, полагаясь на это, гневлю своего Создателя. Для чего нерадива ты, душа моя?! Для чего небрежна?! Не оставит тебя здесь Сотворивший тебя из ничего и Приведший в бытие. Пошлет Он Ангела Своего, и душа должна будет уйти отсюда. Познай немощь свою, душа моя. Долго ли будешь прекословить Сотворившему тебя и повелениям Его? Позором для Ангелов и для человеков сделал ты меня, диавол, когда я послушался злочестивого совета! Ты внушил мне мысль: «Однажды удовлетвори похотению своему и потом не будешь более удовлетворять оному, и грех твой не будет известен». Вот, маловажное это дело стало для меня великой пропастью: не могу противиться лукавым и разнообразным твоим вожделениям! Вода нашла себе малую скважину и сделала из нее великое, для всех видное, отверстие. Навык ко грехам, действительно, ведет падшего к худшему. Ты омрачил ум мой нечистыми помыслами и ввергнул меня в ров греха. Кого мне просить, чтобы плакал о мне? По лености моей враг обнажил меня, но с упованием обращаясь к Богу, не до конца отчаиваюсь в спасении своем.

Что же мне делать с обольстителем? Уничтожил он во мне воздержание немощами чрева моего, сделал меня чуждым молитвенного бдения, насадил во мне сребролюбие, якобы для продолжительной старости, иссушил мои слезы, сердце мое сделал грубым, отвлек меня от подчинения Христу, умножил для меня развлечения. Враг сделал меня непокорным, довел до того, что я не трудился, а занимался суетами; научил меня зависти и злословию; не дозволил мне видеть бревна в оке своем, представлял моим взорам сучец в оке брата моего. Он советует мне скрывать, что у меня в сердце, а если брат мой впадет в прегрешение, подает мне совет отзываться о нем насмешливо; он сделал меня высокомерным, раздражительным и гневливым; научил меня объедению, пьянству и сластолюбию. Демон готовит душе моей утраты, – как бы приобретение какое; научил меня рассеянности во время чтения и псалмопения. Молюсь, – и не знаю о чем; отдаюсь в плен, – и не разумею того. Многократно вразумляемый людьми, боящимися Господа, не повиновался я доброму их наставлению; слова их принимал за стрелы, а увещаемый – гневался. Довольно с тебя, диавол. Взойди, наконец, сама в себя, душа моя! На что надеясь, прогневляешь ты Создателя своего? Долго ли возвращаться тебе к тем же злым делам? Не отвергай благодати Покровителя своего, чтобы не удалился Он от тебя, и не была ты предана в руки врагов своих. Бегай диавола и дела его, душа, он человеконенавистник, человекоубийца бе искони (Ин. 8, 44). Если приступишь к нему, не пощадит и погубит тебя. Оставь лукавого, прилепись к Человеколюбцу Богу. Устыдись, наконец, душа, и вступи на путь спасения. Уязвлена ты? – Не отчаивайся в себе самой. Нередко бывало, что подвижник падал, а впоследствии оказывался увенчанным. Пала ты? – Восстань, мужайся и скажи: ныне начах (Пс. 76, 11). Не оставайся в своем падении, чтобы тебе как трупу не обратиться в пищу птицам и зверям, о чем вопиет пророк: Не предаждь зверем душу, исповедующуюся Тебе, душ убогих Твоих не забуди до конца (Пс. 73, 19).