Творения Великих.Пришлая (СИ)

– «Когда погаснет последняя искра. Когда немощный обретет силу. Придет в Мир новый порядок, и старому отныне не сыскать себе места».

– Ири! – темный бросился к мягко оседающей на пол женщине. Часть светящихся лучей тут же впиталась в кожу его ладоней. – Ты как? В порядке?

Сияние сошло на нет, и богиня открыла покрытые поволокой зеленые глаза.

– Будущее… Что я предрекла? Что я предрекла, Сорес?

– Ничего важного, – старательно отводя взгляд, аккуратно усадил темны Ириту в кресло. – Как и обычно, я ни слова не понял. Что-то про искры и порядок…

Ирита потянулась к стакану. Налила, отпила хмельного напитка, сморщилась и прижала руки к лицу. Долго молчала.

– Я прошу тебя, – с мольбой посмотрела она наконец на Сореса, замершим на корточках ее ног. – Разве я не заслужила хотя бы толики честности? Что ты задумал? Я ведь знаю, это ты привел смертную сюда. Ума не приложу как, но ты же и снабдил ее даром целителя.

Сорес поднялся с тяжелым вздохом. Сунул руки в карманы и усмехнулся, словно мальчишка.

– Ты же знаешь, милая, созидать я не мастак.

 Ирита на это лишь сморщилась и вновь опустила лицо в ладони.

Сорес никогда не гнушался использовать в речи слова и фразы из Нижнего мира. За это он не раз высмеивался другими богами, живущими за Пеленой. Но не ей.

Она не смеялась над ним никогда.

– А уж штамповать лекарей мне точно не под силу, – продолжал темный. – Наверняка ты во время подобного ясновидческого транса случайно наградила девчонку этим умением.

Ирита огорченно покачала головой и поднялась на ноги.

– Я единственная, кто еще верит в твою порядочность, Сорес. Но всему есть предел. Хочешь играть? Играй. Вот только имей в виду, больше я за тебя не вступлюсь. Оступишься, и будешь уничтожен. Нижний мир живет сам по себе, а таким, как мы, не пристало вмешиваться в естественное течение жизни. Это их жизнь, а они…

– Давным-давно перестали быть нашими детьми, – закончил темный и тяжело выдохнул. – Знаю. И я благодарен тебе за все, что ты делала для меня, Ири, но единственное, что я могу сказать… – Сорес взъерошил короткие, с проседью на висках волосы. – Ты нередко обвиняешь меня в проявлении излишнего интереса к Нижним мирам, но именно там я однажды услыхал пословицу: «Когда заканчивается игра, и короли и пешки оказываются в одной коробке». Знаешь, я буду отвратительно смотреться в коробе, сложенный в несколько раз, будто кукла, – захохотал оннепринужденно.

– Ты безнадежен, – с горечью промолвила Ирита, легко коснувшись мужской небритой щеки. – Как же мне жаль.

Богиня покачала головой, отступила на шаг и, взмахнув зелеными волосами, испарилась. В воздухе от ее присутствия остался лишь едва уловимый цветочный аромат.

Сорес жадно втянул крохи такого любимого духа и со вздохом рухнул в кресло. Убедившись, что создательница нимф и впрямь далеко, наконец извлек руки из карманов и принялся с остервенением тереть ладонью об ладонь, будто огонь добыть собирался.

– Ну давай же, – пробурчал он, проводя лишь ему одному понятный ритуал.

После нечеловеческих усилий та кроха светом, извергнутая телом Ириты и случайно поглощенная темным во время мимолетного касания, изумрудными пятнами проявилось на коже.

– Ну, наконец-то! В прошлый раз было попроще.

Сорес с видом знатока-ювелира, оценивающего бриллиант, уставился на ловко сформованную зеленоватую горошинку. Затем извлек из кармана кожаный мешочек, аккуратно уложил в него горошину, обладающую особой силой, и вновь потянулся к стакану.

Шумно отхлебнул. Нахмурился, прокручивая все еще явственно звучащие слова пророчества зеленовласой богини в голове.

– Последняя искра… немощный обретет силу… Как я и сказал, Ирита,  – негромко проговорил Сорес, мутно глядя вдаль и обращаясь к пустоте, – оказаться в коробке я не хочу. Да и тебе не позволю.

Глава 12. Прощение

Дион оказался прав. Нимфы и впрямь как с ума сошли!

Каждый из них, разве что кроме Габриэль, так и норовил оказаться ко мне поближе: в столовой, на занятиях, в коридорах. И пусть лесной старательно убеждал меня, что помыслы его бледнолицых собратьев чисты, ходить в одиночку я опасалась. Вот только обстоятельства порой вынуждали.

Однажды утром Диона в общей гостиной я так и не дождалась.

«Наверняка опять дрыхнет где-нибудь в саду», – в расстроенных чувствах спускалась я вниз в полном одиночестве.

Было солнечно, но прохладно, как это всегда бывает ранней осенью. Обманчиво ласковые лучи солнца грели уже обреченно поникшие листья, будто ободряя. Но еще неделя-другая и вся листва цветастым ворохом устелет все вокруг, а затем потемнеет и умрет.

Я шла, наслаждаясь оставшимися крохами лета, но едва преодолела почти половину пути до главного корпуса, как откуда ни возьмись появился Ассаро и словно ледокол стремительно ринулся на меня.

Похоже, он с раннего утра меня тут поджидал.