Творец государей

И хоть было их на борту с три штатных экипажа, но учебный полет, это учебный полет и вводные на бедняжек сыпались одна за другой, причем они все время были вынуждены меняться, те – которые только что работали за штурманов переквалифицировались в пилотов, пилоты в техников, техники в отвечающих за системы жизнеобеспечения стюардов, а стюарды в штурманов. При этом, насколько я понимаю, автоматика была задействована по минимуму, исключительно на подстраховке. На самом деле настоящий межпланетный космический полет – это дело нудное и монотонное, когда часами ничего не происходит, и от монотонности вахту клонит в сон. А если что и произойдет, то автоматика окажется быстрее человека. Или не окажется и тогда бахнет так, что никто и ничего даже не успеет понять и испугаться.

Но положено уставом стоять вахту во время перелетов, значит, они ее будут стоять. Волчицы, да и лилитки существа педантичные и иногда мне даже кажется, что им неведомо слово «Скучно». Но скука на борту бывает только во время дальнего перелета, при подлете к планете время стремительно ускоряется, а сами взлет и посадка – это такие нервные моменты, что никому мало не покажется. И вот, Елизавета Дмитриевна ми Септим Цигнус, удостоверившись, что на околоземной орбите девки маневрируют весьма уверенно, с навигационным и вспомогательным оборудованием обращаются умело, решили, что программу можно слегка и подкорректировать. Ну не собирались мы сегодня к Луне и все тут, но Елизавета Дмитриевна хлопнула в ладоши и произнесла:

– Курс к Луне, девочки. Перелет форсированный, с изменением направления вектора тяги в середине траектории, номинальное ускорение два с половиной же, время в пути два часа десять минут. Время пошло.

Ну вот так. Стремителен полет «Святогора». Американцы, на своем «Аполлоне» летели к Луне четверо суток, а мы всего-то два часа и уже там. Но «Аполлон» и «Святогор» это две большие разницы, и сравнивать их между собой это все равно, что сравнивать между собой весельную шлюпку и сверхсовременный скоростной лайнер. Но не будем о грустном. Долетев до Луны (пока «Святогор» летел, команда как я уже говорила, отдыхала), Елизавета Дмитриевна и Септим Цигнус принялись тренировать своих кадеток на взлет-посадку. На Луне тоже нет воздуха, как и на Меркурии, поэтому тренировались девки до седьмого пота. Каждая посадила «Святогор» на поверхность Луны, а потом подняла его обратно в космос. Елизавете Дмитриевне надо было быть полностью уверенной, что любая девка-кадетка оказавшаяся «за штурвалом» с честью справится со взлетом и посадкой. А те, значит, которые не справятся, к управлению кораблем допущены не должны быть.

Дело в том, что на следующей неделе мы уже летим на Меркурий, и это будет по-настоящему большое и длинное приключение. Один только полет туда займет около двух суток и столько же обратно, да еще на месте дня три, ведь надо еще разведать – куда там на теневой стороне можно пристроить харвестер. Еще надо будет составить программу добычи нужных ископаемых и убедиться, что все оборудование нормально работает. Итого на все про все неделя, с ефрейторским зазором, как говорит Митя, десять дней. Потом, время от времени, надо будет посещать это место, для того чтобы вывозить добытое, но это уже наверное без нас. Чего интересного в такой работе. Это все равно, что кататься на самосвале по одному и тому же маршруту…

Часть 30

12 октября 1605 года Р.Х., день сто двадцать девятый, Утро. Крым, Бахчисарай.

Анна Сергеевна Струмилина. Маг разума и главная вытирательница сопливых носов.

Мои гаврики – Ася с Митей – вернулись из путешествия на Меркурий ошарашенные и возбужденные. Размахивая руками, они наперебой рассказывали мне о своих впечатлениях.

– Анна Сергеевна, это было супер! – мечтательно жмурясь, говорила Ася.

– Да, Анна Сергеевна, там вообще классно! Вот бы и вам посмотреть! – поддакивал ее верный рыцарь.

Я, глядя на них, радовалась. Да уж, рекламировать у этих двоих получается. Пожалуй, как-нибудь тоже прокачусь по межпланетному маршруту… Но не сейчас. Сейчас мне требовался отдых другого рода – спокойный, не перенасыщенный сильными впечатлениями. А то у меня уже «мосхъ» начинает малость подвисать. Нет, конечно, моя ментальная мощь укрепилась в процессе нашего эпического «восхождения» к верхним мирам, но тем не менее я нуждалась в определенной релаксации. Кроме того, здесь, в этом мире, даже в Крыму, стояла сейчас не самая лучшая пора. И, хоть Пушкин и воспевал осень, мне это «очей очарованье» вовсе не нравилось – сыро, хмуро, грязно и тоскливо. А мне тосковать категорически противопоказано. У мага разума в голове всегда должно быть светло и ясно.