Творец счастья

А я уже бегу по лестнице на нужный этаж, просачиваюсь в чуть приоткрытую дверь ее квартиры и встречаю в темноте прихожей мягкие теплые объятия моей сонной Конфетки. Обнимаю, шепчу ей на ушко нежные слова и подхватываю на руки. Первое попавшееся из мягкой мебели – диван в гостиной, отлично, пойдет.

Укладываю ее и нависаю сверху, целую, прижимаясь пахом к ее бедрам. Слышу ее томный стон.

– Только не говори, что все еще нельзя… иначе, я сейчас сдохну… – чуть отрываясь от ее губ, шепчу я, и с замиранием сердца жду ответ.

– У меня есть кровать… – тихо отвечает она, ерзая подо мной, потому что на сложенном диване для нас двоих как-то мало места оказалось.

– Круто. Потом покажешь.

Мне не важно, поместимся, в любом случае. Просто оторваться от этого сладкого тела уже невозможно. И я не отрываюсь, а сквозь туман наслаждения в сознании теплется мысль: «Хочу сделать ее счастливой, хочу видеть ее радостную улыбку, хочу слышать ее нежный шепот, хочу чувствовать нежные прикосновения ее губ, нетерпеливые касания ее рук, требовательные потискивания моего тела. Наверное, это и есть счастье. От чего угодно откажусь и не пожалею. Но от этого пьянящего чувства – никогда!»

Интермедия 4

– Серафима, что за фигня!? – грозно встает и нависает над женщиной Никодим. – Это все ты подстроила и не отнекивайся!

Та невозмутимо рассматривает свои нематериальные пальчики и мстительно улыбается.

– Это что такое? Она его чуть не пришибла! – не унимается мужчина. – Мы так не договаривались.

– Уймись, Никодим. Ну, подумаешь, прокачала у своего перса навыки самобороны, – отвечает Серафима, нагло глядя в глаза коллеге. – Теперь у нее «защита» выросла на 10 %. А твой жив и здоров. Чего ты взбеленился?

– Это не честно, – чуть успокоившись, продолжает Никодим, – прокачиваешь своих за счет травмирования моих. Причем уже второй раз. Теперь ты моему еще и репутацию решила испортить. Не стыдно?

– Какое травмирование? Не преувеличивай. По твоему Кириллу катком можно проехаться, а он будет жив, здоров и красив, как прежде, – усмехается Серафима. – К тому же он сам первый начал. Не надо было запугивать девчонку до такой степени. Ты же знаешь, что люди в состоянии аффекта могут еще и не такое сотворить. А там всего лишь небольшой обстрел сладостями. Кстати, за электрошокер ты так на меня не бросался. А тут прямо вскочил и огнем пыхаешь. Вон, смотри, похохотали все, а теперь целуются.

– Это только потому, что мой Кирилл очень добрый и все прощает, – отвечает Никодим, просматривает на экране показатели своего персонажа, кивает удовлетворенно и снова устраивается в нематериальном кресле.

– Знаешь, коллега, – оторвав взгляд от экрана, Серафима с интересом смотрит на своего партнера, который сосредоточенно изображает курящего сигару Джэймса Бонда, пуская в пространство аккуратные облачка колечками и сердечками, – должна признать, что твои парни не такие уж и мудозвоны.

– Приятно слышать похвалу из уст коллеги, – щурится тот в ироничной улыбке.

– А по сему, есть к тебе рациональное предложение, – продолжает женщина, тряхнув белой пышной шевелюрой.

– Я весь во внимании, – отвечает Никодим, подставляя плечо для посадки своему нематериальному летающему другу Мефодию, который плавно опустившись на любезно подставленную для него посадочную полосу, уже с интересом смотрит на Серафиму.

– Общий уровень счастья взлетел на пять пунктов, и это всего-то двоими персонажами мы с тобой поиграли, а что будет, если нам взять под контроль еще двоих? Все равно, валяешься в кресле, скучаешь и мечтаешь покурить. Так хоть делом будем заняты.

– Слышу в твоем голосе скрытую надежду и подхалимскую нотку, – подмигивает Никодим, а потом дергает бровью, мол «а кто-то еще недавно ругался и грозился испепелить».

– Хорошо, признаю, была не права и думала, что твои персонажи не достойны моих. Но твой Кирилл показал себя отличным парнем. Думала, что Марину Кошкину я потеряла в прямом смысле этого слова. Рвался он к ней на разборки, аж дым из ноздрей валил. Удивил он меня – выслушал девчонку, а потом взялся помогать. Даже странно как-то, – пожимает плечами Серафима.

– А я как раз и не удивлен, – самодовольно улыбается Никодим, – моими стараниями, парни у меня не только сильные, умные, сообразительные, но и не лишены положительных душевных качеств. Учись, коллега.

– Как бы им от тебя высокомерия и тщеславия не набраться, – тут же в тон ему отвечает Серафима.

– Так-так, – нематериальный летучий Мефодий взмывает над спорящей парочкой, – брэйк! Брэйк! Друзья мои, не затевайте драку, – принимает он облик рефери и, как бы разводя руками двух «противников» по углам ринга, продолжает. – Уважаемая Серафима, если есть серьезные предложения, мы с удовольствием выслушаем вас.

Женщина смотрит недоверчиво на своих собеседников. Думает, решает, стОит ли затевать еще одну очень важную и сложную миссию именно с этими двумя. Может быть, поискать себе в напарники более адекватных коллег, которые не будут задирать свои носы так высоко к облакам. Но в это время заносчивый Никодим, усмиряет свою строптивость и миролюбиво говорит: