Творец вселенной

Он посмотрел на свое тело и не узнал его. Вернее, он понял, что это загорелое, крепкое, мускулистое тело явно не его. Из спальни он прошел в выложенную плиткой ванную, подошел к зеркалу и принялся рассматривать свое лицо. Так же, как и его тело, лицо выглядело необычно. Сначала ему даже показалось, что и лицо не его. Потом, присмотревшись, он понял, что оно стало гораздо моложе, выражение лица — увереннее и спокойнее. Так он выглядел на некоторых слегка отретушированных фотографиях, которые были сделаны много лет назад.

Нельзя сказать, чтобы общий эффект помолодевшего и посвежевшего лица и крепкой, стройной фигуры был неприятен, скорее наоборот. Каргилл принял душ и стал искать бритвенные принадлежности. Не найдя их, он посмотрел на свое лицо ещё раз и понял, что бриться ему не нужно. Более того, у него возникло убеждение, что он и не смог бы этого сделать, он не знал бы, как это делается. Это испугало его. Но тот человек, который разговаривал с ним некоторое время назад, Лэн Бруч, заверил его, что ему все объяснят.

Когда Каргилл вышел из ванной, Бруч уже ждал его. Он принес одежду для Каргилла, что-то вроде тоги. Каргилл с любопытством осмотрел необычное одеяние и пошел в ванную, чтобы одеться. Расшитый шнурок перехватывал просторную тогу в талии, и, плотно завязав его, Каргилл решил, что чувствует себя в этой непривычной одежде вполне удобно.

Когда он снова вернулся в спальню, Лэн Бруч сидел за столом у окна, которого Каргилл раньше не видел, так как оно было искусно замаскировано шторами. Быстро и упруго шагая, он подошел к окну и внезапно замер на месте от неожиданности. За окном ярко светило солнце, но вокруг, насколько он мог видеть, высились одни горные вершины. Внизу под массой облаков смутно вырисовывались очертания каких-то зданий.

За его спиной Бруч сказал:

— Садитесь завтракать. Заодно полюбуетесь видом из окна.

Каргилл повернулся. Как по мановению волшебной палочки стол посередине раскрылся и на его блестящей поверхности появились тарелки. Он некоторых из них поднимался пар. Две чашки были наполнены каким-то горячим напитком, судя по цвету и запаху, это a{k кофе. Посуда и еда выглядели достаточно обычно, но общая картина красиво накрытого стола была очень привлекательной. Каргилл почувствовал, что у него разыгрался аппетит, и с удовольствием приступил к завтраку.

— То, что вы видите из окна, это не Город Теней. Это Мерлика. Сейчас семь тысяч триста первый год. Вас доставили сюда потому, что нам нужна ваша помощь и сотрудничество. Когда вы разберетесь в ситуации здесь, вас вернут в столицу Твинеров и события пойдут своим чередом, но мы надеемся, вы поймете, что для всей дальнейшей истории человечества, для будущего абсолютно необходимо, жизненно важно, чтобы Твинеры одержали победу на Тенями.

Он жестом остановил Каргилла, который хотел прервать его, и продолжал:

— Подождите. Разрешите мне сначала дать вам необходимую информацию. То, что начали Тени в двадцать втором или двадцать третьем веке, имело более серьезные последствия, чем они могли предположить. В результате их действий возникла цивилизация, которая не должна была бы появиться при обычном ходе развития событий. И она существует, если можно так выразиться, наполовину реально. Посмотрите на этот город внизу. — Он указал рукой на туман, в котором смутно различались силуэты здания. — Если вы спуститесь туда, вы вскоре окажетесь в буквальном смысле на краю света. Вы — человек, существование которого более реально, чем мое, вряд ли сможете это все в полной мере понять и прочувствовать. Мы осознаем и принимаем свое существование как значительным образом условное, но полны решимости сделать все возможное, чтобы добиться того, чтобы оно стало настоящим. Вы можете спросить, как это возможно? Я не буду вдаваться в подробности действия законов, управляющих временем. Они чрезвычайно сложны, и для того, чтобы понять их, потребуется много времени и специальная подготовка…

Каргилл был не согласен с этим. Какова бы ни была ценность его эксперимента с озером и статуей, с его помощью он понял что-то очень важное о времени, один, может быть самый основной, закон, и сформулировать его было несложно. Энергии жизни нужно было дать возможность где-то закрепиться, и, как только она начинала за что— то цепляться и удерживаться в этом, в свою очередь сохраняя и поддерживая это «что-то», тогда и возникало время. Время — это материальность. Давая материальному миру жизненную энергию, за которую можно было бы держаться, время создавалось буквально в процессе этого. Ему не нужно было представлять, какой крепкой могла быть эта связь материального мира с жизненной энергией. Он это все прочувствовал на себе.

Лэн Бруч продолжал: