Творцы

Рука с ножом замерла в опасной близости от правого глаза, из которого медленно стекала крупная прозрачная слеза.

— Кому достанутся детки после ее смерти, тебя тоже не волнует?

— Да хоть Миллеру. Он все равно сошлет их в частные школы, где к ним можно будет приставить своих соглядатаев, — Вик пожал плечами.

Тень задумалась. Саша, запертая внутри собственного тела, продолжала беззвучно плакать. Магии в ней не было, значит противопоставить воле тени нечего. Но и тень могла лишь убить носителя, оставшись ни с чем, даже не прибавив собственных сил — для этого требовалось убить кого-нибудь ещё. Не повезло ей: ни с Виктором, ни с новой жертвой.

— Давай поменяемся, — не в силах больше смотреть на рыдающую жену, предложил Вик.

Она всегда старалась плакать беззвучно, чтобы не слышали дети. А он всегда продолжал бить, пытаясь заставить ее кричать. Но кричать и умолять она стала тогда, когда он ударил Яна.

— Давай поменяемся, — повторил Виктор. — На мне больше нет блокирующих силу рун, значит, ты сможешь повеселиться вволю. Убери нож — ты же не собираешься умирать вместе с ней.

Саша вздрогнула, перевела на него недоверчивый взгляд, пальцы ее разжались, и нож выпал из рук. Виктор подошел к ней и склонился к лицу. Она отшатнулась, вызвав у него нервную усмешку — так сильно его боялась, так сильно ненавидела, что на секунду одолела тень.

— Не бойся, — его ладонь легла на ту самую щеку, по которой он ударил не так давно. — Все будет хорошо, все скоро закончится. Просто закрой глаза, ладно?

Да, с подобными уговорами у нее были связаны тоже не самые приятные воспоминания. Но Саша послушно закрыла веки. Может, от безысходности, может, заставила тень. Вик снова склонился к ее лицу и прильнул к губам, заставляя разжать зубы.

Тьма не заставила себя ждать, хлынув внутрь обжигающим ледяным потоком. Усилием воли Виктор заставил себя оставаться на месте, отпрянув только тогда, когда руки Саши принялись его остервенело отталкивать, а после маленькие кулачки застучали по его плечам. Он, не глядя, сделал пару шагов назад и замер, прислушиваясь к ощущениям. Внутри все горело, снаружи очагами боли пульсировали защитные руны Лин Вея, сильнее всего болело в груди, где на сердце был вытатуирован символ очищения. Тень металась в нем, словно загнанный в угол зверь, а Виктор, не в силах сдерживать рвотный позыв, согнулся пополам.

Сухая рвота ободрала горло, а спазм все не прекращался. Только когда в глазах потемнело от боли, тень мелкими ручейками заструилась по подбородку и закапала на пол. Поползла в сторону Саши, надеясь заполучить хоть какое-то пристанище. Виктор из последних сил изобразил изгоняющий зло символ, самый простой из возможных, бросил в тень, преграждая ей путь к жертве. По-хорошему, тень следовало добить, но она, сообразив, что к чему, просочилась сквозь пол и растворилась в недрах квартиры. К черту, сейчас ему ни за что ее не одолеть. Из щита квартиры ей никогда не выбраться без носителя, значит, если сюда никого не пускать, потом справиться с ней будет так же легко, как могло бы быть сейчас.

Вик, опираясь на стол и кухонные шкафы, добрался до раковины и кое-как прополоскал рот. Лучше ему, конечно, не стало, но это помогло взять себя в руки. Теперь надо было забрать Александру и телепортироваться сначала к Сецуну, потом в Шамбалу — квартирный вопрос требовал немедленного решения. Саша его мнения не разделяла. За время, пока он умывался, она снова подобрала нож и, прижавшись к стене рядом с входной дверью, стояла, выставив его собой. Собиралась защищаться от Виктора.

Он вздохнул и неодобрительно качнул головой, потом резко оборвал движение, вдруг осознав, что наоборот пугает ее еще больше.

— Саша, все в порядке, — Вик поднял открытые ладони на уровне груди и сделал небольшой шаг вперед. — Та злобная тварь ушла и больше не причинит тебе вреда. Только и нам надо уходить, понимаешь?

— Нет, — всхлипнула она. — Нет, убирайся. Ты мертв! Ты должен быть мертв! Я же отмучилась. Хватит!

Она разрыдалась, попыталась закрыть лицо руками, едва не порезалась ножом, который тут же в отвращении бросила в Виктора. Увернуться не составило труда, а вот остановить истерику жены не применяя больше физической силы — нет. Так и пришлось тащить ее, отбивающуюся и орущую, к Сецуну.

Смена обстановки Сашу немного отрезвила, и жена, ошарашенно оглядываясь по сторонам, пыталась что-то спросить, выдавая нечленораздельное бульканье. Виктор усадил ее на пол рядом со стеной и, сев рядом, принялся осматривать, уговаривая, что все закончилось и все будет хорошо.

Хорошо не было. Царапины на шее Саши все ещё кровоточили, а у Виктора даже платка не имелось, чтобы приложить к ране. О себе он пытался не думать, но с каждой секундой становилось все хуже и хуже — исцеляющие руны на одежде догорали одна за другой, обещая скорую агонию.

— Сецуну! — заорал Вик, стараясь не думать, что целителя может попросту не быть в храме.