Творцы грёз

Тут Овсянников вспомнил, что оставил ящик с инструментами возле аквариума и осторожно заглянул в кабинет. Перед ним предстала довольно странная картина.

Полковник Свитко стоял с молотком в руке возле вдребезги рассыпавшегося аквариума. Капитан Кузнечиков ползал на коленях по полу и хлопал тяжёлой зелёной папкой, набитой бумагами, стараясь попасть по скакавшей по ковру серебристой рыбе. На полу лежали, как серебряные блюдца, неподвижные рыбы, уже приконченные ловким капитаном. Заразин с ужасом в глазах наблюдал за происходящим. Кузнечиков прибил вёрткую рыбину увесистой папкой, и та перестала весело прыгать.

– Всех прибил, Кузнечиков? – поинтересовался Свитко.

– Одна гадина под диван заскочила, – доложил капитан.

– Отодвинь диван и прибей её! – приказал побледневший Свитко. – А потом всех рыб сложи в ведро, а потом спусти в унитаз.

Кузнечиков сдвинул диван, однако рыба, оказавшаяся на виду, поспешила снова запрыгнуть под диван.

– Это именно в ней нано-жучок! Не случайно она так бодро скачет, – проговорил Свитко.

– Кузнечиков, лови её! – азартно крикнул Заразин. – Или не пройдёшь аттестацию!

– Кузнечиков, честное слово, я награжу тебя, – пообещал Свитко.

На вошедшего в кабинет Овсянникова сначала никто не обращал внимания, но потом его заметил хозяин кабинета и испуганно спросил:

– Ты давно здесь стоишь?

– Нет, только зашёл, – поспешил уверить его Овсянников.

– Зачем? – подозрительно поинтересовался Свитко.

– Мне бы молоток свой забрать. Да и остальные инструменты тоже, – сказал Овсянников.

– Бери и уходи. Кузнечиков здесь всё сам уберёт, – сказал Свитко, протягивая Овсянникову молоток.

– Да. Проваливай отсюда! Здесь на столе лежат конфиденциальные документы и посторонним нечего тут стоять с разинутым ртом, – грубо сказал полковник Заразин.

Олег действительно даже приоткрыл рот, наблюдая за тем, как дежурный отодвигает в очередной раз диван, а рыба, завидев над собой страшную зелёную папку с красными тесёмками, подпрыгивая, снова проворно удирает под диван.

Овсянников поспешил убрать молоток в инструментальный ящик и вышел из кабинета. Он вынес ведро в туалет и вылил воду в унитаз, потом вернулся в приёмную и, забрав с собой ящик с инструментами, вышел в коридор. Перед тем как покинуть приёмную, он расслышал голоса, доносившиеся из кабинета Свитко.

– Ты знаешь, чем ты сейчас её убил? – спросил Свитко.

– Папкой с бумагами, – немного растерявшись, сказал Кузнечиков.

– Папкой с бумагами! – передразнил капитана Свитко и, тихо проговорил:

– А ты хоть знаешь, что там за бумаги? Там все наши последние контракты!

– Контракты? – полушёпотом спросил Заразин. – Это те самые контракты, до которых ещё не добрались проверяющие?

– Да. Я их подписал, но теперь они не должны попасть в руки членов комиссии. Кузнечиков! Придётся не только убрать осколки и рыб в унитаз спустить, но и порезать все документы из этой папки. Сейчас же уничтожь бумаги! – приказал Свитко.

Овсянников вернулся в свой кабинет и закрыл дверь на ключ. Потом он сел за стол и быстро сделал карандашный набросок аквариума с рыбками. Он уже представлял, какой будет картина с ещё целым аквариумом с живыми серебристыми рыбами и красивыми зелёными растениями.

Овсянников любил животных. У него дома жили три маленьких хомячка джунгарской породы. Клетка с хомячками стояла в гостиной на небольшом столике возле окна.

Олег мечтал со временем снова развести аквариумных рыбок. В последнее время нервы у него стали сдавать, а он помнил, как его успокаивали медленно плававшие в аквариуме красивые рыбки. Поэтому ему было жаль тех серебристых рыб, которые погибли сегодня.

Он уже было решил взяться за кисти, однако, взглянув на часы, передумал. Было уже поздно. Рабочий день закончился, а оставаться в Управлении до позднего вечера ему не хотелось. Олег решил взять набросок к себе домой.

Овсянников положил набросок в просторную сумку, надел куртку и вышел на улицу.

Стояла ранняя весна. Было прохладно. В воздухе стоял запах сырого снега и душных выхлопных газов. Олег надел шапку и поспешил к метро.

К восьми часам вечера он добрался до своего дома, спрятавшегося в кривом арбатском переулке. Дверь ему открыла мать.

– Поешь, – предложила мать, – Я тебе ужин приготовила.

– Мне некогда, – сказал Олег.

– Тебе всегда некогда, – проворчала мать.

Олег прошёл в свою комнату мимо тётушки, которая сидела на диване в гостиной и смотрела телевизор.

Овсянников сел за мольберт и достал кисти. Он быстро воссоздал по памяти интерьер кабинета начальника Управления, а вот изобразить рыб, похожих на пираний, которые плавали в аквариуме, ему долго не удавалось.

Олег взглянул на часы, которые показывали полночь. И тут он почувствовал, что проголодался. Едва Олег вышел из комнаты, как на него набросилась тётка.

– Ты всю квартиру провонял своими красками. Это же кошмар! Сейчас же прекрати рисовать! – потребовала Варвара Григорьевна.

– На сегодня я уже закончил – сказал Олег.

– А, так ты собрался ещё и завтра рисовать картину и изводить меня отвратительным запахом краски? – с возмущением закричала Варвара Григорьевна.