Творцы империй

Гитлер. Но если бы это было все! Ведь Чехословакия имела военный союз с Францией и с СССР. То есть, к ее армии следует добавить и армии этих двух очень немаленьких государств. Как можно было начать войну против такого союза? А сионисты убеждали — действуй! Два раза они меня не подвели, я просто не имел права не рискнуть. И я выставил Чехословакии требование отдать Германии Судетскую область. Богом клянусь, никто в Германии не верил, что из этого может что-то получиться.

Черчилль. Я всегда был непримиримым врагом советского большевизма, но тогда было уже не до этого. Любому уже было видно, что из двух форм коммунизма — советского и немецкого — для Британии наиболее опасным является германский. Чехословакия — это решающий момент. И вас, канцлер, в этот момент следовало остановить обязательно!

Гитлер. Я считал, что Англия и Франция так и поступят. Но случилось невероятное. В Мюнхен приехали премьер-министр Великобритании Чемберлен и премьер-министр Франции Даладье. Они вызвали чехов и, отказавшись от союза с ними, заставили их отдать мне Судеты. Кое чем на трупе Чехословакии поживились и Польша с Венгрией. СССР не предал чехов, поднял войска и даже перегнал в Чехословакию до 300 боевых самолетов. Но чехи сдались, отказавшись от помощи СССР! Фантастика!

Сталин. Если рассматривать эти события с классовых позиций, то здесь нет никакой фантастики. Германия фактически стала наймитом мирового империализма и он толкал Германию на СССР.

Гитлер. Могу согласиться с вами, но это не вся правда. Если бы речь шла только о классовой борьбе, то такое подлое предательство Чехословакии должно было бы вызвать возмущение населения Франции и Англии. Но ведь пресса этих стран совершила в какой-то степени чудо: не какие-то там отдельные капиталисты, а все население Франции и Англии восторженно приветствовало своих премьер-министров Чемберлена и Даладье, которые, якобы, снова спасли эту толпу от войны. Где здесь классовая борьба?

Черчилль. Да, это было сродни помешательству. Вернувшегося из Мюнхена Чемберлена на всем протяжении из аэропорта до резиденции встречали ликующие толпы, Палата общин огромным перевесом — 366 голосов против 114 — одобрила предательство чехов. Боже мой, как мы этим предательством усилили своего врага — немцев! Ведь только заводы одного чешского концерна «Шкода» с августа 1938 г. (с захвата немцами Судет) до сентября 1939 г. (начала Второй мировой) дали столько же военной продукции, сколько все военные заводы Англии.

Бесспорно, что из-за нападения Чехословакии мы потеряли силы, равные примерно 35 дивизиям. Чтобы вы поняли, что это значит для Великобритании, напомню, что к августу 1940 г., к моменту подготовки немцев к высадке на Британские острова, у нас для их обороны было всего 15 дивизий, 500 полевых орудий (зачастую без снарядов) и около200 танков. До тех пор, пока нам США не прислали 1 млн. винтовок, завалявшихся у них с Первой мировой войны, наши силы самообороны вооружались охотничьим и спортивным оружием. Вот что значила в конечном итоге для Британии потеря Чехословакии.

А Германия, которой мы отдали Австрию и Чехословакию, кроме чешского и австрийского оружия, за один год подчинила себе 6,75 млн. австрийцев и 3,5 млн. судетских немцев — более 10 млн. дополнительного населения!

Действия Британской Палаты общин и французского Национального собрания в 1938 г. — это пример того, как коллективные призывы к «благоразумию и сдержанности» становятся главным источником смертельной опасности; как «средний курс», избранный под влиянием стремления к безопасности и спокойной жизни, ведет к национальной катастрофе.

Гитлер. Вы знаете, что я всегда много внимания уделял пропаганде, но даже я поразился успехам еврейской прессы в деле превращения людей в трусливых животных. Французы, которые в Первую мировую войну призвали в армию каждого второго мужчину и из своих 50 млн. населения потеряли убитыми 1,5 млн. солдат, но дрались до победы, превратились в 1940 г. в стадо, готовое предать даже будущее своих детей.

А гордые британцы? Их экспедиционная армия во Франции уже через 10 дней после начала боев удрала в Дюнкерк, откуда спаслась на острова, бросив все оружие. Спаслась потому, что я их выпустил, надеясь на мир с Англией.

Черчилль. Да. Мне пришлось напрячь все силы, чтобы восстановить гордость англичан, поскольку пресса опустила их патриотизм на небывало низкий уровень. Достаточно сказать, что при опросе общественного мнения в 1933 г. в Оксфорде из 428 студентов 275 заявили, что «ни при каких обстоятельствах не станут сражаться за короля или за свою страну». И это британская элита! Какие ничтожества!

И вот ведь парадокс для непосвященных. С Англией и со мною лично — все понятно. Мы не давали сионистам создавать в Палестине Израиль, мы враги, здесь все понятно.

Но возьмите Германию и СССР. В СССР евреям всегда было полное раздолье, а судя по их численности в тогдашних государственных органах — они имели преимущество перед коренным населением.