Творцы прошлого (Книга 1)

- Не откажусь, - ответил Ротов.

- Надеюсь не б/у, - прокомментировал Колян, принимая из рук Толяна приоткрытую бутылку с синей фольгой у горлышка. - Наверху был?

- Был. Ни хрена. Даже штукатурка целая.

- А, может, он не закрыл, или ключи перепутал? - предположил Колян.

- Тогда наша задача усложняется. Хорошо, если позже, тогда дождемся. А если раньше... В прошлое опять придется отправиться, хотя, говорят, Теория Относительности этого не позволяет, - криво улыбнувшись, подытожил Ротов.

Сказав это, коллежский секретарь вышел из подвала и, вынув брегет, набрал номер:

- Его нет, Глеб Иванович... Везде, где угодно, точнее, всегда, где угодно... Нет, ждать не имеет смысла... Я бы попробовал через подвал, но с этими уродами... Я понимаю, что нельзя рисковать посвященными... Хорошо, но тогда придется вскрывать кладку.

Захлопнув крышку брегета, Ротов вернулся в подвал:

- Достаньте-ка, Анатолий, из машины монтировку. Будете в своем костюмчике кладку вскрывать.

***

- Так, - произнес Вольдемар, обращаясь к Граммофону, - и куда ты меня завел?

- Точно пока не знаю, - ответил кот, - сейчас осмотримся и сообразим.

- Пока что я вижу все тот же подвал.

- Подвал с течением лет мало меняется. До революции здесь, правда, было чисто.

Пригибаясь под ржавыми трубами, Вольдемар, следуя за котом, выбрался из подвала. Двор был также замусорен, как и в восемьдесят шестом, а ворота в подворотне все также отсутствовали. Кот и Вольдемар направились к подворотне и через нее вышли на улицу.

На противоположном здании висел огромный красный плакат, призывающий претворить в жизнь исторические решения Тридцать Четвертого съезда КПСС. Напротив этого плаката на соседнем доме красовался еще один щит. На этом щите был изображен рабочий в каске сталевара, откинувший вверх руку с растопыренными пальцами, как будто он только что этой самой рукой метнул в противника боевую гранату. Надпись в верхней части этого плаката призывала достойно встретить столетнюю годовщину Великой Октябрьской Социалистической революции. Об этой годовщине напоминал и соседствующий с первым плакатом световой короб, на котором сияли цифры 1917-2017. А из висящего на столбе громкоговорителя лилась звонкая песня:

Будет людям счастье

Счастье на века

У Советской власти

Сила велика

Теперь перелет, - произнес Вольдемар, с досадой взглянув на Граммофона. - На тринадцать лет перелет. А ты еще говорил, что большевики только до девяноста первого продержатся.

- Это хуже, чем перелет, - уточнил Граммофон. - Это, кажись, альтернативная реальность.

- Как это понимать?

- Да так, что мы попали не в то ответвление времени. Понимаете, история может идти по разным путям. Допустим, победил бы Гитлер, или Наполеон. Тогда все бы здесь было по-другому. Я вот в оккупированной фашистами России однажды побывал. Жуть. Кругом трехцветные флаги со свастикой. Двуглавый орел держит ту же свастику, увитую венком из дубовых листьев. И крылья у этого орла как-то по-немецки распущены. А на всех домах портреты висят: Адольф Алоизович Гитлер и Андрей Андреевич Власов. Но, правда, порядок, чистота кругом. Однако из-за этого порядка пожрать ничего на помойке не найдешь. Только выкинет кто, сразу мусор увозят. Будку Пахомыча восстановили. Ворота заново повесили. Дом наш внучатой племяннице Эммы Францевны возвратили. Но полицаи уж вредные больно. Начальник ихний меня даже ногой пнул. Откуда, говорит, бродячие животные? Увидит, мол, гауляйтер, что коты по улицам бродят, всех переведет концлагеря охранять. А Петроградскую и Выборгскую стороны, так немцы финнам подарили. Демаркационная линия прямо по Малой Неве прошла.

- Эх, ты, путеводитель! - с укором вымолвил Вольдемар. - А Ивану Сусанину не ты, случайно, помогал?

- Нет. Он сам заблудился.

Вдруг музыка замолчала, и из репродуктора послышалось: "Московское время десять часов. Дорогие товарищи! Передаем обзор центральных газет на сегодня, понедельник, первое августа 2016 года".

- Значит, только на двенадцать, - проговорил Граммофон, - плакаты к юбилею, стало быть, заблаговременно заготовили.

"Сегодня весь советский народ отмечает скорбную дату - тридцатилетнюю годовщину со дня трагической гибели Михаила Сергеевича Горбачева, продолжал репродуктор. - Этой теме посвящена передовая статья центрального органа нашей партии газеты "Правда".

- Как же так?! - недоуменно воскликнул Граммофон, - в два тысячи четвертом Горбачев был еще жив.

"... в этот день тридцать лет назад, - продолжал голос из репродуктора, - копье противника линии партии на борьбу с пьянством и алкоголизмом оборвало жизнь видному деятелю Коммунистической партии и Советского государства".

- Так я и думал. Это, наверняка, то самое копье, за которым тебя извозчик посылал.

- А что это за копье?

- О, это очень длинная история.